– Представляю, как вас обоих тянет на родину, – сказал Грюнлих. – Может, немецкая сентиментальность виновата, но мне вот до сих пор снится, как дед учит меня стрелять из лука. Он жил в Шварцвальде, в деревне. А я приезжал к нему каждое лето из Берлина.
– Да, я тоже вспоминаю, как учился ездить верхом, – кивнул Алексей. – Это было в родительском имении. Но на родину меня нисколько не тянет.
– Отчего же? – удивился Грюнлих.
– Да ведь моей родины больше нет, – объяснил Алексей. – То, во что превратили Россию большевики, родиной я считать не могу. Очень жаль, но это теперь не родное гнездо, а вражеское.
– Вот как? – хмыкнул Грюнлих.
– Если бы я считал иначе, то жил бы сейчас в красном Тамбове, а не в спокойной Болгарии.
– Ну, спокойствие Болгарии – дело относительное, – заметил фон Дидерикс.
– Вы о войне? – спросила Ольга. – Боже, неужели она все-таки будет? Ужасно!
– Не волнуйтесь, – галантно улыбнулся Дидерикс. – К тому времени, когда вы родите, мы ее уже выиграем.
– Ну, это в том случае, если она начнется через месяц-другой, – заметил Алексей. – Беременность у женщин все же короче, чем у слоних.
Засмеялся даже чопорный Дидерикс. А Грюнлих так и вовсе расхохотался до икоты.
– Алексей! – укоризненно воскликнула Ольга. – Ну что ты говоришь?
– А я люблю простые крестьянские шутки, – одобрил Грюнлих. – Ваш муж взял все лучшее из своего деревенского детства. Да, война не за горами, – небрежным тоном посвященного добавил он. – Для нас это очевидно.
Ольга почувствовала: разговор о начале войны не должен сейчас становиться главным. Она не могла объяснить, почему это поняла. Потому же, почему вообще понимала своего мужа.
– А мне из детства снятся только девичьи глупости, – сказала она. – Кукла, любимое платье… Я вообще редко вижу сны. Вероятно, я слишком приземленный человек.
– Просто вы крепко спите, – сказал Дидерикс. – Это счастье, поверьте.
– Кстати о снах! – вспомнил Грюнлих. – Вернер рассказывает о вас чудеса, доктор Незнамов.
– Опять чудеса? – улыбнулся Алексей. – Я начинаю чувствовать себя призраком.
– Не призраком, а чародеем, – уточнил Дидерикс. – Вы избавили меня от бессонницы, которая мучила меня с четырнадцати лет.
– Я жажду присоединиться к кружку ваших почитателей, – объявил Грюнлих. – Сплю в последнее время отвратительно и выгляжу соответственно. Рейхсминистр недавно попенял мне, что я, наверное, слишком увлекаюсь ночными забавами. Вот до чего дошло! – сказал он Дидериксу. И снова обернувшись к Алексею, попросил: – Доктор, вы просто обязаны спасти мою репутацию!
