- Я все понял, Иван Антонович, - сказал Илья и не узнал свой голос. Значит, не суждено мне быть Садовником. Хорошо хоть, что инструменты сохранил. У меня и тут закавыка - люблю работать своим инструментом.
- Вот-вот. Тебе до сих пор мешают замашки хирурга. Поливит - еще полбеды, вы все им чересчур увлеклись. Славик, правда, светлая голова, учуял подвох в этой машинке, но мы сейчас не об этом... Беда в том, что ты и не искал других путей. Не пытался искать. Раз чужая душа - потемки, то ты решил и не утруждать себя особо. А теперь, я так понимаю, и вовсе умываешь руки?
- Иван Антонович, - взмолился Илья. - Ну, провалил я свой экзамен факт. Так что ж теперь - всю жизнь терзаться, что ли?
- Да, да, терзаться! - рассердился старик. - Ты думаешь, я отчислю тебя из Школы? Нет уж! Даю тебе, Ефремов, год. Иди и совершай подвиги, - старик хмыкнул. - Тоже мне Геракл.
Слова эти - неожиданные и радостные - озадачили Илью: наставник мало чтил современный способ общения, где владыкой была строгая логика и предельная ясность мысли. Речь его чаще всего напоминала овеществленный в словах поток сознания со всей его непоследовательностью и метафоричностью, запутанными улочками ассоциаций и кажущимися логическими тупиками. Тем не менее за изобразительными атрибутами, которыми охотно пользовался Иван Антонович, всегда чувствовалась прозрачная струя мысли. "Все ли я правильно понял?" - подумал Илья.
- Мне что - сознательно искать эти самые... подвиги? - поинтересовался он.
Впервые за время тягостного разговора на лице старика мелькнула улыбка, и оно как бы немножко подтаяло."
- Нет, конечно, - проворчал он. - Я пошутил. Что тебе делать весь год?.. Просто жить.
Над лесопарком разлилась знакомая мелодия.
- Сигнал ужина? - удивился наставник. - Заговорились мы. Недаром еще древние приметили, что неприятные разговоры длятся гораздо дольше приятных. Так что? Поужинаем позже вдвоем или не будем терять удовольствие?
- Общий стол. Конечно же, общий, - поспешно сказал Илья. Его потянуло к людям. Там уютный зал столовой, там неполированное светлое дерево и непридуманные улыбки.
- Тогда побежали.
Они бежали сначала по сумеречным тропинкам, потом по широким аллеям, посыпанным зернистым, будто крупная соль, песком, и вовсе не думали о том, что уже тысячи лет назад, на заре своей цивилизации, человек сделал удивительное открытие: вместе сеять хлеб легче, а есть - слаще.
ПРОТЕСТ ПАРАНДОВСКОГО
Где-то рядом цокала белка. Но то ли слишком густой была листва, то ли рыжей попрыгунье не сиделось на одном месте - Антуан так и не разглядел ее. Покрутил, покрутил головой и пошел дальше.
