Вторая попытка была удачной, и никто так и не узнал, чего она стоила Антону.
Так был выдержан первый экзамен на смелость. Вспомнился и другой экзамен, не менее трудный.
…Это произошло перед окончанием училища. Обычно такие встречи называют случайными. А мало ли в нашей жизни случайностей?
Нина приехала из Москвы в Ленинград к брату. Встреча действительно произошла случайно, в кино. А то, что из этой встречи выросла крепкая дружба, совсем не похожая на его отношения с Машей, нельзя назвать случайностью. Образ девушки после первого знакомства так глубоко врезался в душу, что и сейчас, глядя из окна вагона на пробегающие назад перелески, он четко видит каждую черточку на ее лице, вспоминает каждое слово, сказанное тихим, застенчивым голосом, каждый взгляд доверчивых глаз. После окончания училища была встреча в Москве, уже не случайная. О многом переговорили, но о том, что больше всего волновало его сердце, так и не осмелился сказать девушке.
«Ничего, вот только приеду на границу, в первый же день напишу все», — принял окончательное решение.
В Киев прибыл перед утром и, как условились с однокурсником Николаем Лубенченко, друзья встретились на Владимирской горке. Смеясь и поддразнивая друг друга, однокашники долго бродили по городу. Дружба между ними была особенной. В училище они постоянно спорили, иногда, как говорится, до зубов, но если бы кто-нибудь отважился обидеть одного из них, другой так же до зубов защищал бы его. Их споры носили чисто теоретический характер и нисколько не мешали крепкой курсантской дружбе. Именно так они понимали обязанности друга: не прощать близкому человеку ни малейшего вывиха в поведении.
Споры их обычно заканчивались вничью, но оба чувствовали, как в этой полемике обогащается и обостряется их ум, накопляются познания жизни.
На этот раз им было не до дискуссий. Много накопилось личных дел, о которых можно говорить только с самым близким другом, да и то не всегда.
— С Юлией встречался? Как она там? — осторожно спросил Антон. Николай нахмурился, глаза его забегали по вывескам магазинов. Говорил неохотно, сдержанно.
— Все то же… Заладила свое: закончу учебу, а потом, мол, будем говорить. Я понимаю, — заспешил он, — учиться, конечно, надо, так разве замужним воспрещено?
— А может, она и права. Вот моя Нина, например, тоже решила заканчивать институт, и я ничего не имею против, лаже наоборот. Потом, не откладывая в долгий ящик, сразу и поженимся… — без зазрения совести сочинял Байда, потому что об этом они с Ниной и словом не обмолвились. Только вот собирался писать, когда прибудет на место службы. — И знаешь — на прощанье поцеловал! Правду говорю! Она даже заплакала, только не понял: от радости или от обиды…
