Первуша возьми да и зайди. Мельник засуетился. Полагал – прохожий, бывших жителей деревни он в лицо знал, а Первушу не видел никогда. Только из жителей в живых один Мышата остался. Мельник жестом за стол приглашает, угощение выставляет. Но видел Первуша, книга показала, что мельник в кружку капли какие-то капал, а потом вина налил. И не Первуше одному, а и себе, чтобы естественно все выглядело. Гость с хозяином трапезу разделить должен. Потом страница книги посветлела, видение пропало. Очень полезная книга. И где только ее Коляда раздобыл? Не иначе, от какого-то ведуна-колдуна по наследству досталась, как Первуше. Хотя не дарил ее Коляда. Первуша решил в книжицу почаще заглядывать, а уж беречь пуще глаза. Редкая вещь, ни за какие деньги не купишь. Книги в узелок завязал, уложил на полати, подальше от любопытных и алчных глаз. Как говорится: подальше положишь – поближе возьмешь.
Для начала отправился в дом, где старушка жила, и увидел полное разорение. Дверь сорвана, в избе погром. Иконы из красного угла на полу валяются, потоптаны нежитью, лампадка разбита. А главное – старушка мертва. Изодрана – глядеть больно и страшно. Выходит, нежить не только во дворе Мышаты была. Силен чернокнижник, целую ватагу мертвецов поднял.
Первуша во двор вышел, осмотрелся. Во дворе осина растет. То, что надо. Топор в сарае нашел, срубил крупную ветку, обтесал, конец заострил, получился кол в косую сажень длиной. Довольный собой, на улицу вышел. Двигался в другую сторону от дома Мышаты, к избе мельника. А вот и он сам показался.
– День добрый, прохожий! – поприветствовал он.
– И тебе исполать.
– Куда путь держим?
– В Елец, вестимо.
– Далеко. Притомился небось? А не побрезгуй зайти, подкрепиться с дороги.
– Дорого возьмешь?
– С путника брать – грех.
– Ну, коли так, зайду.
Лицо у мельника приветливое. Увидишь – не скажешь, что черный колдун. К себе с первого взгляда доверие внушает. Не зря говорят, что внешность обманчивой бывает. Мельник широким жестом к себе пригласил:
– Присядь, дух переведи, а я на стол накрою.
Каравай хлеба мельник выставил, да не ржаного – пшеничного не пожалел. В мисках выставил яблоки моченые, капусту квашеную, рыбку копченую.
– Ох, что же это я! Горло промочить надо, есть у меня сидр яблочный.
Отошел мельник, жидкость забулькала. Вернулся с двумя кружками, полными яблочного вина. Одну перед Первушей поставил.
– Сольцы бы мне, люблю хлеб солью посыпать, – попросил Первуша.
