Дружинники у него есть, но ночью нежить может оказаться многочисленнее и сильнее. С колдуном злым может и должен бороться другой колдун. Ну, или ученик его. Чернокнижник колдовством силен, но сам человек из плоти, смертен, как и другие. Убить, уничтожить его, и успокоятся вурдалаки в могилах, деревня мирной, неопасной станет. Чернокнижник, с большей долей вероятности, – мельник. С утра навестить надо, посмотреть, каков из себя. Одна проблема – до утра дожить.
Периодически через открытую дверь из сеней в избу Первуша поглядывал на хозяина. Через какое-то время он стал вести себя осмысленно. Перестал раскачиваться и мычать. Еще через время чугунный горшок с головы стянул.
– Кто мне на голову чугунок надел?
– Я. Ты совсем сам не свой сделался.
– Памороки напустил кто-то. Как черная пелена перед глазами встала. Не помню ничего.
– Тогда иди, помогай, если в силах.
Неизвестный чародей, упустив из-за горшка на голове связь с Мышатой, решил, что тот мертв уже или в беспамятство впал. Мышата в сени прошел, за топорик схватился.
– Биться буду, – заявил он.
Топор как оружие в руках нестойкого защитника опасен. Того и гляди Мышата вновь попасть под власть чернокнижника может. И кто знает, не обратит ли топор против Первуши? Первуша старался не поворачиваться к хозяину спиной. Плохо, внимание рассеивалось. Дверь понемногу поддавалась, уже образовалась щель. Кто-то из нежити ухитрился просунуть полусгнившую руку. Мышата взмахнул топором, отсек ее по локоть. Топор вскинул, клич победный издал. Зря! Поторопился. Нежить навалилась, дверь напора не выдержала, развалилась на две половины. А за дверью толпа вурдалаков. Зрелище, особенно в темноте, способное привести в ступор и ужас крепких мужиков. Все упыри напирают молча, издают зловоние от гниющих тел, тянут вперед руки с торчащими костями, пытаясь схватить. Когда-то людьми были, а стали страшилищами, только от вида которых стынет кровь в жилах. Хозяин, сначала потерявший секундочку из-за несказанного удивления, даже шока, стал орудовать топором. Отсеченные руки так и сыпались на землю. Дверной проем узкий, Первуше бы помочь, а рядом не встать, места нет. Да еще хозяин лихо топором орудует, того и гляди Первушу лезвием топора заденет. Первуша в сторону отошел. Не выдержит Мышата в таком темпе долго, устанет. Вот тогда заменить можно. Мышата, приободренный некоторым успехом, шаг вперед сделал. Но просчитался. Сбоку – слева и справа – тут же руки нежитей потянулись. А еще отбиваться надо от тех, кто впереди, перед ним. Понял хозяин – не сдюжит, назад попятился. А в дверном проеме уже нежить путь к отступлению перегородила.
