Чернокнижник. Ученик колдуна | страница 127
Ужель один со всем управляется? Самому дел невпроворот – печь истопить, еду немудрящую приготовить, постирать. Без помощника в доме худо. Со слов Ивара, хозяин бобылем живет. Хотя не холоп, мог бы себе бабенку найти. Либо неуживчив, что не позарился никто?
Кое-что полезное из обхода для себя вынес. Веревка нужна, а еще пса утихомирить. Если на цепи, до Первуши не дотянется, гавкать начнет. А голос громкий, Хован услышать может, вернуться.
Первуша, как к хутору тяжелую тачку толкал, вспоминал, как Коляда учил его собак усмирять. Несколько способов было. Первуше один нравился – заговором. Однако и недостаток есть. Действует вблизи и на всех собак сразу, в полсотни шагов, это точно.
Купава прибытку рада. Да еще и смотрит хитро. А из избы пахнет духовито.
– Никак пирог испекла или ватрушки?
– Угадал! Идем обедать. А это что в мешке?
– Орехи. Будет чем зимой заняться. Щелкай да сказки слушай.
– А ты знаешь?
– А то!
– Хочу, хочу, хочу!
– Сначала есть, сказки зимой или в непогоду.
Пироги со щавелем и ревенем; чтобы не кислили, сверху на начинке немного меда. После щей из крапивы да пареной репы сладкое к сыту в самый раз. Купава после еды на полати улеглась, которые Первуша кошмой застелил.
– Мягко, зимой тепло будет.
– Ну, в морозы лучшее место на печи, на лежанке.
– А я кошму туда перетащу. Ой, совсем забыла! Я же корзинку сплела. В сенях стоит.
Первуша двери в сени открыл.
– Да как же, забыла! А холстиной зачем прикрыла?
Корзинка была хороша. Сверху, над одной половинкой ее, открывающаяся крышечка, вторая половина глухая. Оно и лучше, змеи не выползут. И вытряхнуть их потом удобно.
По летнему времени солнце поздно садилось, а вставало рано, ночи короткие, скоро равноденствие, потом день укорачиваться начнет. Зиму Первуша не любил, слишком сильны были детские воспоминания, как в лесу едва не замерз, спасаясь от татар. Кабы не Коляда…
После завтрака рогульки прихватил, корзинку, в лес отправился. До полудня трех ползучих гадов изловил. Наловчился рогулькой на шею. Придавит, змея тело кольцами вьет, пасть бессильно разевает. Двумя пальцами ее чуть ниже головы хватает и хвостом вниз в корзину. Брать-то неприятно. Тело скользкое, холодное, брр! Решил – трех за глаза хватит. Вернулся на хутор, корзинку с гадами на полу в амбаре поставил.
– Купава, у нас веревка есть ли?
– А большая нужна?
– Две косые сажени, да покрепче. Верну в целости.
– Погодь маленько.
Нашла в сенях. Первуша подергал веревку пеньковую. Его вес выдержать должна. На конце петлю связал. Тын из заостренных вверху бревен у Хована. На острый конец петлю набрасывать удобно, однако перебираться плохо. Портками зацепишься – порвешь. И усесться наверху, осмотреться, тоже нельзя. Хотя чего наверху сидеть? Узреет еще кто-нибудь.