– Зато я смогу каждый день засыпать и просыпаться с тобой.
Мне все еще не верилось в реальность происходящего.
В следующие выходные мы отправились в долину Херте – красивое ущелье, которое в это время года обычно усыпано цветущими вишнями. Давид в пятницу простудился, но, несмотря на мои возражения, настоял на поездке. Однако выяснилось, что бутоны на деревьях еще и не собирались распускаться, хотя весенняя долина все равно выглядела чудесно. Мы условились с Давидом, что она станет нашим тайным местом: мы будем приезжать сюда каждый год в конце апреля. Между тем Катя весь день вела себя отвратительно: грубила, огрызалась, нервничала без повода и говорила глупости, как и полагается подростку двенадцати лет. Давид успешно изображал спокойствие, но я понимала, что в действительности происходящее ему неприятно. И дома до меня вдруг дошло, что после такого дня он способен отказаться от переезда.
– Я бы на твоем месте, наверное, уже собрала вещи и убежала куда глаза глядят, – мрачно проговорила я.
– Ты с ума сошла? Я люблю тебя и твою дочь, и я знаю, что вы через многое прошли за последние годы. Сейчас вам необходимы внимание и забота. К тому же Катя должна привыкнуть ко мне, она ведь ребенок. Не переживай, никуда я от тебя не денусь. Ты моя половинка апельсина.
Я не выдержала и заплакала, а он прижал меня к себе и стал успокаивать:
– Ну же, милая, не плачь. Я хочу всегда быть с тобой. Я искал тебя всю жизнь.
Спустя несколько недель произошло событие, благодаря которому я прониклась еще большей любовью к Давиду. Через месяц после нашего знакомства я по его настоянию («Зачем тебе таблетки, если ты и так счастлива?») стала снижать дозу антидепрессантов, которые – единственные из всех лекарств, что мне назначили после выписки из больницы, – пила до сих пор. Но полный отказ от них привел к неожиданным последствиям: я резко набрала семь килограммов на ровном месте, а к боли в правой руке добавились боль и потеря чувствительности в левой. Я испугалась, но лечащий врач сказала, что такое часто случается, и предложила вернуть антиэпилептики. Я не хотела этого, потому что слишком тяжело отвыкала от них, но на всякий случай врач выписала одну упаковку и посоветовала иметь таблетки при себе.
Вскоре мне и впрямь пришлось к ним прибегнуть: нужно было проводить онлайн-семинар, а рука разболелась не на шутку. Я понимала, что без таблеток не справлюсь, и выпила одну. То ли с непривычки, то ли от усталости она подействовала на меня так же, как, например, бутылка водки. Тем не менее я не хотела переносить занятие: на него записалось более двух тысяч человек. Выйдя в эфир, я почувствовала, что мне тяжело концентрироваться. Участницы заметили это, и, естественно, кое-кто принялся безостановочно строчить гадости в чате. Я постаралась совладать с ситуацией, но у меня не хватило душевных сил. Не рассказав и половины того, что запланировала, я, ужасно расстроенная, завершила семинар. Моя помощница запаниковала, мол, что никто больше не запишется на семинары: меня и так в последнее время часто попрекали лишним весом, а теперь еще и этот инцидент. Я долго успокаивала ее, но ее аргументы показались мне резонными. Позже позвонил Давид и, услышав мой голос, спросил, что случилось. Я рассказала. Он утешал меня полчаса.
