Алешин бросил нож, стал помогать жене снимать сапожки.
- Учти, - сказала вдруг она. - Развитие цивилизаций даже при благоприятных условиях не всегда идет по экспоненте. Стремление к познанию тоже зависит от многих факторов. Например, от природной интенсивности разума или от того, входит ли познание в исторически выработанную систему социальных стереотипов ценностей...
- Откуда такая мудрость? - удивился Алешин и тут же вспомнил: - Ага, все ясно. Как говорится, сама видела. Дай я тебя за это расцелую.
Он усадил Дар в кресло, укутал ей ноги пуховым платком. Затем быстро сервировал журнальный столик, включил телевизор.
- За тебя! - Алешин с удовольствием выпил, закусил долькой лимона. - Ты в самом деле Дар! Понимаешь, с твоим появлением мне стало работаться. Столько новых мыслей... Ведь в сущности проблема Контакта сводится к двум кардинальным вопросам: есть ли иной разум вообще, и если есть, то почему он не входит с нами в контакт.
- Ага, - передразнивая мужа, сказала Дар. - Попробуй с вами войди... Вы же догматики. Вот ты придумал какие-то модели и закольцевал, замкнул на них свое воображение. Сигналы подавай тебе только в радиодиапазоне, пришельцев - в ракетах. Все это так примитивно...
- Конечно, - засмеялся Алешин. - Лучше нагишом - и прямо на лоджию. Контакт гарантирован.
- Гена, - Дар устало откинулась в кресле. - Почему ты не можешь быть серьезным? Или не хочешь? Почему ты каждодневно испытываешь мое, и без того достаточно безумное, чувство к тебе? Откуда в тебе этот постоянный скептицизм? Эти сарказм и неприязнь к людям? К тому же Меликову, например?
- К Петру Петровичу?! - возмутился муж. - Знаешь, это уже твои фантазии. Меликов, конечно, ретроград, но как человек... Он мне сегодня Болгарию предложил! Понимаешь? Две недели. Симпозиум не ахти какой, но сам факт...
И вновь Дар на миг задохнулась от чувства, что все здесь, в этом мире, зыбкое и неопределенное: понятия, чувства, эмоции, что ей, наверное, никогда не разобраться в хаосе, где практически нет однозначности. Ведь раньше муж говорил о Меликове совершенно противоположное. И с нею, своим звездным даром, был постоянно невнимателен и неласков. Что же изменилось? И как надолго? Есть ли что-нибудь вообще стабильное в этом изменяющемся, плывущем под взглядом и рукой мире?
- Ну разве ты не понимаешь, - пробормотал муж, наклоняясь и горячо дыша ей в лицо. - Дарьюшка! Сегодня счастливый день, и я люблю весь мир, а в нем больше всех - тебя. Это так логично. Мои студенты говорят: "Это и ежу понятно"...
