Я вскакиваю и стремглав бегу к башне.
- Кто хочет конфет, кто хочет конфет? - зову маленьких аборигенов. В траве молниеносное движение. Уселись, конфеты за щеки попрятали.
- Ваш дождь гадкий и злой, - свистят, жалуются. - Угрожал нам. Смехота.
- Мы наказали его, - говорю я. - Он уже не вождь.
- Хи-хи-хи. Его еще наказал Дух Замка.
- Он, наверное, сердится на нас? - осторожно спрашиваю. - Дух, то есть.
- Смехота. Он не живой.
- А что вы охраняете?
- Чудо. Чудо Высоких, которые ушли к звездам. Смехота, он не знает простого.
- Я не знаю простого, - соглашаюсь. - Я даже не знаю, для чего Высокие оставили Чудо? Что оно представляет собой?
- Хи-хи-хи! Они не покатают нас. Они не знают самого простого. Это хранилище, хранилище, хранилище.
Я замираю. Я весь ожидание. Я боюсь неосторожным словом спугнуть птицу истины. А она где-то рядом, почти в руках.
- Я не знаю самого простого, - говорю виновато. - Хранилище чего? Что там?
- Там все, все! - возбужденно свистят "суслики". - Там смех и грусть, там легенды, там непонятное для нас...
Они свистят уже хором, перебивают друг друга, но переводчик медлит, подбирает адекватные понятия.
- Хранилище, - четко повторяет он. - Хранилище разума... Неточно...
Пауза.
И вдруг переводчик ошеломляет меня двумя словами, которые в его "устах" звучат так буднично:
- Галактическая библиотека... Восьмая в восьмой сотне... То есть под номером семьсот восемь.
Конфеты падают у меня из рук. "Суслики" - к ним. От волнения у меня подгибаются ноги. Я приседаю, бездумно глажу серебристый мех маленьких созданий и все повторяю:
- Хорошие мои, умницы... Впустите нас. Хоть на миг. Хоть посмотреть!
- Мы не умеем открывать, - свистят "суслики".
"Не то, я не то говорю, - мучит меня неотступная мысль. - Нужно иначе. Иначе сформулировать. Я же знал - как. Я догадался было..."
И тут нужные слова находятся сами собой.
- Попросите Дух Замка, - говорю я хриплым от волнения голосом. - Пусть откроет. Пожалуйста!
Один из "сусликов" прыгает к башне и, сев столбиком, трижды стучит лапкой в дверь. Дверь Галактической библиотеки распахивается.
СНОВА ДВЕРИ
Тихий вечер ступает по наимягчайшим в мире травам. Светило только что спряталось, и все погружается в золотую дрему. Все замирает, желая передохнуть на крутом повороте дня к ночи. Из-за темно-синей завесы неба уже выглядывают любопытные глазенки звезд.
- Мы блаженствуем трое суток, - улыбается Поэт Кибернетику, - а будто миг промелькнул. Я нашел одну светомузыкальную поэму, понимаю пятое через десятое, но чувствую, какая это прекрасная вещь... Появляется жгучее желание бросить все, закрыться в каюте и писать, писать. У меня сейчас столько образов, столько мыслей. Необычных. Нетерпеливых...
