— Ох, Глашка, как бы нам с тобой с нашей ловкостью, не опростоволосится. — Агап ничуть не удивился результатам лечения, и обсуждать эту «новость» был не намерен. Его волновало другое. — Стать откупщиком или поставщиком двора конечно здорово, но есть у меня сомнения, что графу это под силу. Там такие зубры. Мало ли, что там эта фифочка обещала.
— Агап, а как не попробовать? Вдруг выйдет. На кону миллионы. Куш достойный. Первым купцом стаешь. Будет что сыну оставить. А обманет, тоже не беда…
— Брось. Лучше об этом не думать. Синица в руках. Ты же векселя по четверти учитывала. Прибыль знатная. Вернётся граф тут же предъявим ко взысканию.
— Нет. — Глафира Андреевна резко одернула компаньона. — Так ничего не выйдет. Я уж над этим раздумывала. Граф здесь царь и бог. Кто мы против него? Сор придорожный. Стряхнул и забыл.
— Твоя правда. — Хорохорившийся для виду Агап улыбнулся. — А ведь ты, Лисичка, все заранее обдумала. — Хозяин и сам не заметил, как назвал собеседницу прежним ласковым прозвищем. На лицо его наползла улыбка, и он вспомнил, как играла его кровь в первые дни их знакомства.
— О чем это ты вспомнил. — Глафира Андреевна покачала головой. — Я ведь тебя как облупленного знаю. Глаза масляные, рожа хитрая. Остепенись. Вот выправил Евгений сынишке твоему губу, так женись на своей… — Дама сделала вид что забыла имя молоденькой девки, что родила купцу наследника.
— Я бы на тебе женился.
— Прошло время, когда в голове был туман вместо мыслей. Тогда надо было решаться. Теперь — нет. После такой глупости меня на порог не пустят. Я уже в том возрасте, когда менять привычки не следует. Да и не верю я никому, даже себе. Сегодня у меня один взгляд на мир, завтра — другой. Не хочу себя ни в чем ограничивать. Вот придет мне блажь путешествовать. Встала и поехала. Ничего меня не держит. Зачем терять свободу ради непонятно чего? Какой в этом интерес? Брак только условность, что одевает в оковы двух невинных людей, превращая их в каторжников. Клятвы — суть простые слова. Нарушают их налево и направо. Не-хо-чу. — Произнесла она по слогам.
— Не раз уже слышавший эти слова, купец только улыбался, наблюдая за тем, как похорошела его молодая собеседница, произнося свой эмоциональный монолог.
— Моя страсть — наблюдать за жизнью. Как я могу удовлетворить свое любопытство. Деньги. Помочь мне могут только они. С их помощью открываются двери и вершатся судьбы. Они дают уверенность в завтрашнем дне. Тот, кто богат, тот и правит миром. Он может удовлетворить любую прихоть. Мой каприз — видеть и знать жизнь тех, кто имел неосторожность залезть ко мне в долги. Эта игра, мое призвание и развлечение. Чем попусту тратить дни, предаваясь всяческой ерунде, лучше думать, рассчитывать, предполагать. Какой театр. Да я вижу комедии и драмы, которые достойны пера, быть может, только Шекспира. Да весь наш городок это как Лондонский «Глобус», где для меня представления дает сама жизнь.
