Опаленные войной | страница 15
Полковник позвал адъютанта.
— Кажется, я нашел способ что-нибудь узнать у пленного. Приведите его сюда. И — переводчика.
Когда ввели Сергея, полковник распорядился:
— Усадите его за мой стол. Дайте в руки карандаш и бумагу. Словом, он должен понять, что может писать.
С минуту Сергей сидел неподвижно, и трудно было узнать, задумался или не догадался о том, что от него хотели.
— Может быть, он не умеет писать? — предположил адъютант. Полковник поморщился.
— Не умеет писать? Думаю, что вы сможете сейчас оценить даже его стиль.
Сергей склонился над бумагой. Начал писать размашисто, ограничивая движение карандаша левой рукой.
Переводчик читал:
«Фашист! Если ты останешься жив, и уйдешь отсюда, и с улыбкой будешь смотреть в глаза детям, помни: я миллионами глаз буду следить за тобой. Я схвачу тебя за руку, едва в твоих глазах мелькнет бесноватый огонь. Я подниму с земли горсть пепла твоих жертв и…»
— Довольно!
Под глазом полковника нервно подергивалась дряблая кожа. Переводчик поспешно выхватил лист из-под руки Сергея.
Танкист отшвырнул карандаш. Выпрямился и еле приметно улыбнулся.
Михаил Аношкин
ПАРТИЗАНСКИЕ РАЗВЕДЧИКИ
Группа разведчиков вместе со Стариком, заместителем командира отряда по разведке, осела восточнее Брянска, вела себя тихо, стараясь не выдать своего присутствия. Но оккупанты понимали, что поблизости есть партизанские глаза и уши, их не могло не быть.
Старик приказал сержанту Щуко достать «языка». Тот два дня ходил на большак, и все неудачно. Наконец приволок плюгавого очкастого фрица, который, увидев Старика, упал перед ним на колени и заплакал. Всхлипывая, как ребенок, немец рассказал все, что знал, но рассказанное им большого значения не имело.
Командир приказал отпустить пленного. Щуко запротестовал. От волнения у него побелела даже горбинка носа. Он поглядел на Старика, словно на чужого, и спросил звенящим от волнения голосом:
— А меня они отпустили бы?!
— Нет, — спокойно ответил командир. — Они бы тебя расстреляли.
— Во! — воскликнул Щуко. — И этого вшивого фрица я расстреляю!
— Ты завяжешь ему глаза, выведешь на дорогу и отпустишь.
После этого Щуко дулся на Старика целый день. А на утро следующего дня за языком собрался сам командир. Он позвал сержанта и сказал:
— Хочу попытать счастья. Пойдешь со мной и прихвати еще троих. Амуниция полицаев в сохранности?
— Так точно, товарищ командир!
— Тогда быстро одевайтесь полицаями.
Во второй половине дня пятеро вышли в путь. Щуко привел их к большаку. Там они замаскировались и наблюдали за дорогой. На восток ехали грузовые машины, тарахтели повозки, пылили пехотинцы. На запад движения почти не было. Иногда проезжали санитарные автобусы, ехали на подводах гражданские.
