повернуться, не издав лязгающий звук. На голове был прикреплен шлем, такой же
лязгающий, но спасающий во время военного похода. На руках были перчатки из грубо
выделанной кожи, немного потертые от времени, но надежные. Движения Фрая вызвали
недовольный интерес у некоторых его сотоварищей, он повернулись к нему, заговорили, в
нос ударил мощный запах перегара, от которого Уэнсли чуть не стошнило. А еще их лица
были перепачканы пылью и потом, от чего те казались чумазыми, видимо, они давно
несли службу в этом душном помещении. Сама одежда провонялась лошадьми и немытым
телом, и все источало такие неприятные запахи, Фрай уже еле сдерживался, его буквально
выворачивало, стоило вдохнуть поглубже. Даже сам воздух наполнился едким дымчатым
запахом, огни горели буквально везде. Но кто-то спереди грозно цыкнул, и все стражники
прекратили любой шум, Фрай хотел осмотреться, но из-за столпотворения не было видно,
что творилось в центре. А ведь там действительно что-то происходило: кто-то негромко
говорил, потом несколько человек за ним повторяли, и что-то омерзительное было в этом
голосе, будто человек вкладывал в каждое изречение искру ненависти на целый мир, его
голос присвистывал, шипел. Говорящий был в некотором подобии гипноза, и все, что от
него требовалось правильно произносить речь. Скрипел механизм, будто вращались
жернова, но от того вращения пол трясся и открывалось отверстие внизу. И так
повторялось длительное время – кто-то говорил, круги вращались, в центре зажглись
дополнительные чаши, где пламя почти касалось деревянного потолка, пытаясь лизнуть
сухие бревна. Атмосфера накалялась, многие стражники пили из своих походных фляг, пот
лился ручьем, мешая смотреть, на лоб паклями налипли взмокшие волоски, все его тело
буквально накалилось. Тем временем, говоривший человек взошел на каменный помост и
упал на колени, протягивая руки к одной из чаш, будто вызывая из ее пламенных недр
некое существо, потом он проделал этот же ритуал возле другой чаши. Фрай полностью
осушил свою флягу, но испытывал ужасное чувство жажды, он готов был просто упасть,
даже земля затряслась под ногами. И не только у него.
Раздалось землетрясение, и стражники попятились назад. Господа, что были в центре
отошли, чтобы не упасть в воронку, образовавшуюся в глиняном полу, и уходящую
глубоко под землю. Чаши полетели вниз, сброшенные неведомой силой, в то время
глашатай превозносил речь, и он тоже не удержался на помосте и слетел в яму: его не
