– Не знаю, – дипломатично ответил мой папа и, склонившись к дядьке, что-то пробормотал тому на ухо.
«Проболтался!» – тут же догадалась я и от стыда спряталась за отцовскую спину. Впрочем, долго стоять не пришлось: буквально через пару секунд, вняв рекомендациям торговца джинсами, папа потащил меня в противоположную от него сторону, не забывая оглядываться по сторонам.
Обойдя вещевой рынок трижды, мы оба пришли к неутешительному выводу, что явление тотального дефицита не пощадило и заповедную дамбу. Гэдээровские колготки встретились нам в одном-единственном экземпляре и к тому же не того размера и не того цвета. Мечталось о розовых, красных, белых на худой конец. А эти были просто серыми. Самыми обыкновенными. Практически ничем не отличающимися от того, что мною было обнаружено в «Детском мире».
«Не сомневайтесь, они очень эластичные», – предупредила нас интеллигентного вида женщина и даже предприняла попытку растянуть колготки до нужной длины, после чего те вернулись к своему прежнему состоянию. «Возьмете?» – с надеждой поинтересовалась она и пообещала уступить целый рубль. Но из-за того, что мамы не было рядом, сделка не состоялась: и я, и папа оказались не способны к компромиссу. «Или все – или ничего», – прочитали мы в глазах друг у друга и медленно побрели к трамвайной остановке, не солоно хлебавши.
– Ладно… – бодрился папа. – Может быть, в другой раз…
– Может быть… – автоматически ответила я и, споткнувшись на ровном месте, рухнула на асфальт.
– Танька! – перепугался папа и бросился мне на помощь.
Лучше бы он этого не делал! Лучше бы он просто стоял рядом и ждал, пока я соскребу себя с асфальта, или, на худой конец, прочитал бы мне лекцию о том, как важно быть внимательной и осторожной в местах массового скопления людей. Но вместо этого папа прижал меня к себе и погладил по голове, а я не выдержала – и заревела, уткнувшись ему в живот. «Поплачь-поплачь, Танька!» – приговаривал папа и терпеливо ждал, пока я выплачусь, закрывая меня от любопытных глаз. И что удивительно, ни один из проходивших мимо не нарушил нашей идиллии. Разноцветная и шумная толпа обтекала нас с двух сторон, а потом соединялась в единый поток у выхода с дамбы, спеша по своим делам. Стоял сентябрь, ярко светило солнце, и мечта никак не хотела становиться реальностью. «Нет в жизни счастья», – подумала я и вздохнула полной грудью. Вздох получился тоскливым, как зевота.
– Пойдем, – пробормотала я и, опустив голову, двинулась вперед.
