Та история была мне раскрыта из разговоров мамы с отцом. Мама прямо намекала, что на квартире у Хиври стоял один специалист по сельхозтехнике из Киева, заявленный как холостяк. Поэтому Хивря находилась в особом почете у пересидевших девок. Они одна перед одной задабривали Хиврю, чтоб посватала именно ее. Хивря всем обещала, и всем – в первую очередь. А этот моторизованный мужчина сильно заглядывался на мою маму. И она смеялась и веселилась перед папой, что может и попасться на удочку киевлянина. И что папе тогда делать со своей одинокой жизнью, да еще и с сыном?
Так как веселились мои родители нечасто, у меня в памяти хорошо отложились эти отголоски.
И вот они стоят, руки в боки.
И меня в глаза обсуждают:
– Чи нэ Зайденбандов Нисл?
Я к ним навстречу развел руки и говорю:
– Что, не узнаете меня? А я вас сразу узнал. И вас, Вера Кузьмовна, и вас, Харытя Потаповна, и вас, Одарка Ивановна! Правильно вы сомневаетесь – я Нисл Зайденбанд собственной персоной. Здравствуйте вам! Доброго здоровьячка!
Женщины подошли ближе, по очереди меня обняли. Пустили для порядка слезу.
Наперебой заговорили:
– А батько твий тут був. Страшенный!
– Ты звидкиля? Надовго? Житы тут будэш?
– У своий хати був? Выганяты новых хазяив будэш чи як?
– Гласкер выгнав, як повэрнувся, а Мулявськый нэ гнав. Там таки, шо их нэ выженэш.
– Нэ наши, нэ остэрськи, з Глобына их сюды занэсло бисовым витром. Воны його выштовхалы. А вин поранэный. Дак кудысь подився. Нихто нэ бачив.
Я кивал в знак внимания, а сам думал, пригласят они меня покушать или не пригласят.
Намекнул:
– Я только что с дороги. Устал. Погулял тут немножко. Хотел к Янкелю Цегельнику присоседиться, а его нет дома. Не знаете, когда явится?
Женщины переглянулись.
И одним голосом отвечают. Но шепотом:
– Янкель загуляв. Ой, загуляв. Издыть до удовы аж на Рыков. А як поидэ, дак на килька днив. Учора поихав.
Я специально переспросил:
– Точно в Рыков?
Меня заверили, что сведения последние и точные.
Я не знал, что добавить. Повернулся для отхода. Но меня схватила за ремень Вера Кузьмовна. Она жила неподалеку от моего родного дома.
– Нишка, ходимо зи мною! У мэнэ борщ смачный. И сальця трохы е. Попоиж. Ходимо! Дэ ты того Цегэльныка знайдэш? И ночуй у мэнэ. Я ж сама. Одна-однисинька. Поговорымо з тобою. Я тоби усэ розповим, що знаю. И бражка в мэнэ е. Вышнэва. Ходим!
Я с радостью согласился.
Вера Кузьмовна рассказала мне следующее.
Мой отец Моисей Зайденбанд явился в Остёр с моей мамой Рахилью Зайденбанд в ноябре прошлого, то есть 48-го. Их видели вместе. Но в больницу отец попал уже один. Куда подевалась мама – неизвестно.
