– …и, пожалуйста, не лазь в буфет.
Петя отлично понимал, что тетя имеет в виду ту большую банку клубничного варенья, которую прислала бабушка из Екатеринослава к рождеству. Варенье еще не начинали, хотя оно предназначалось к праздникам, а праздники уже прошли, и это слегка раздражало Петю. Вообще трудно было понять тетю. Обычно очень добрая и щедрая, она становилась безумно, а главное, совершенно непонятно, скупой, как только дело касалось варенья. При ней страшно было даже заикнуться о варенье. У нее сейчас же делались испуганные глаза, и она быстро говорила, дрожа от беспокойства:
– Нет, нет! Ни в коем случае! Даже не подходи близко. Когда будет надо, я сама дам.
Но когда будет надо, этого решительно никто не знал, а она не говорила и только испуганно махала руками. В конце концов это было просто глупо: ведь варенье варилось и посылалось специально для того, чтобы его ели!
Петя, разминаясь, открыл буфет, подставил стул и заглянул на самую верхнюю полку, где стояла тяжелая, как снаряд, полная банка екатеринрславского варенья. Полюбовавшись банкой, Петя закрыл буфет и пошел посмотреть, как идут дела у его ученика. Гаврик прилежно выводил латинские буквы и уже дошел до "N", не зная, как ее надо писать. Петя показал, как пишется латинское "N", похвалил Гаврика за аккуратность и вскользь заметил:
– Между прочим, нам бабушка прислала на рождество банку клубничного варенья. Шесть фунтов банка.
– Заливаешь!
– Святой истинный!
– Таких даже и банок не бывает.
– Не бывает? – едко улыбнулся Петя.
– Не бывает.
– Много ты понимаешь в банках! – пробормотал Петя, прошел в столовую и, вернувшись назад, бережно поставил на стол между глобусом и микроскопом тяжелую банку. – Ну, скажешь, не шесть фунтов?
– Ладно. Твоя взяла.
Гаврик придвинул к себе тетрадь и написал еще три латинские буквы: "О", которая писалась так же точно, как и русское "О", "П", которая писалась, как русское "Р", и довольно-таки странную букву "Q", над хвостиком которой пришлось потрудиться.
– Молодец! – сказал Петя и, немного поколебавшись, прибавил: – Между прочим, давай попробуем варенья… хочешь?
– Можно, – согласился Гаврик. – А от тети не нагорит?
– Мы попробуем только по одной чайной ложечке, она даже не заметит.
Петя сходил за чайной ложечкой, а затем терпеливо развязал бантик туго затянутого шпагата. Он осторожно снял верхнюю бумажку, которая уже приобрела форму шляпки, а потом еще более осторожно снял пергаментный кружок. Под этим кружком, пропитанным ромом, для того чтобы варенье могло сохраняться возможно дольше, уже была непосредственно поверхность самого варенья, глянцевито и тяжело блестевшая в уровень с краями банки. С величайшей осторожностью Петя и Гаврик съели по полной ложке.
