– Хе-хе! Изба о четырех углах, да и та… спотыкается… А ну-ка, ударим по четвертой!
Через пять минут на Сашином пальто не было никаких признаков пуговиц, но зато восемь коробок «Посольских» аккуратно столбиком стояли у Сашиных ног.
– Есть еще порох в пороховницах! – воскликнул Саша, широким жестом спарывая пуговицы с пиджака.
Пиджачные пуговицы были менее роскошны, чем пуговицы пальто, но тем не менее каждую из них услужливый автомат компенсировал коробкой «Люкс».
– Тэк-с! Производство повышается.
Саша наскоро подсчитал коробки и энергично принялся за штаны. За пуговицы со штанов Саша выручил чистоганом десяток коробок «Иры», а кальсоны и рубашка дали ликующему Бузыкину двенадцать пачек «Шутки».
– А что вы здесь делаете, гражданин? – внезапно раздался карающий голос милиционера.
…И побежал Саша Бузыкин, как трепетная лань, роняя по дороге верхнюю, а также и нижнюю одежду, ибо ни одна, даже самая дорогая коробка папирос не могла заменить преступному Саше дешевой, но так необходимой в данный момент пуговицы. И, запутавшись в упавших штанах, Саша отдался в руки правосудия. И, отдавшись в руки правосудия, провел тихую, но бессонную ночь в районе.
Судили Сашу Бузыкина за хулиганство.
1925
– К чертовой маме! – хрипло заметил Градусов. – Пущай, которые хотят, записываются на воскресную экскурсию, а я не желаю. Желаю проводить воскресный отдых самостоятельно, со всем своим полным семейством.
– А вы и семейство свое запишите, очень просто. Цветочки, птички… Детишки… Мы осмотрим один из самых красивых подмосковных дворцов, прослушаем краткую лекцию о крепостных художниках семнадцатого века, почитаем коллективно Горького…
– А мне, между прочим, начихать на это дело с высокого дерева. Не желаю. Желаю самостоятельно. Без коллектива чтоб. И чтоб не Горький, а горькая… и вообще…
– К чертовой маме! – сказал Градусов в воскресенье утром, засовывая в корзину две бутылки горькой и полтора фунта голубой колбасы. – И безо всякого коллектива управимся. Ого-го! Эй, жена, пиво уложила?
– Уложила.
– Самовар увязала?
– Увязала.
– Тады ладно. Дети, цветы жизни, готовы?
– Готовы.
– Тады гайда на вокзал! Чего зря канителишься! Чай, мы не коллективные, а индивидуальные. В два счета допрем до зеленой травки, а там можно и горькую… почитать. И чтоб никаких крепостных семнадцатого века… Ик… Верно?
– Верно.
– Ну, раз верно, тады бери, Митя, самовар. Сашка, хватай библиотечку с горькой. Клавочка, зонтик не забудь. Варька, держи пакет с деревянным углем и кувшин молока, да смотри, чтоб не скисло по дороге. Ну-с, больше ничего не забыли?
