– Вот это прекрасно. Надолго?
– Недели на две.
– Не акселератка?
– Боже мой, да ты прекрасно знаешь ее! Это Ива! Она бывала у нас много раз, а на прошлой неделе ты пригласил ее к обеду.
Платон Платонович задумался.
– Да, это недоразумение, – сказал он. – Понимаешь, мне трудно оторваться от Малого Пса, Близнецов и Единорога. Я прекрасно помню Иву. Это ведь на нее нельзя смотреть и не улыбаться?
Как ни странно, Платон Платонович был совершенно прав: однажды шофер автобуса чуть не сбил инвалида, который тоже загляделся на Иву, причем оба не могли не улыбаться.
…Это было неожиданно, но больше всего пришлось повозиться с Котом. Во-первых, он решительно отказался надеть пальто, которое Ива сшила ему в дорогу.
– Я не какая-то паршивая болонка, чтобы носить пальто, – с негодованием сказал он. – Не хватает еще, чтобы Ольга Ипатьевна приготовила мне куриную котлетку. Не скрою, мне свойственно известное честолюбие: розовых котов не так уж и много на свете. И я люблю, когда меня рассматривают с удивлением и даже с восхищением. У каждого из нас есть свои слабости. Скажите спасибо, что я при этом не кокетничаю, как, например, Ива.
Во-вторых, он отказался спать на заднем сиденье. В ответ на возражения Васи, что заднее сиденье как будто нарочно устроено, чтобы на нем можно было спокойно спать, он гордо ответил, что время от времени намерен просыпаться и даже останавливаться, чтобы поймать полевую мышь или птичку. Словом, с ним было много хлопот и он согласился на поездку только после того, как Ива дала слово, что больше никогда не будет называть его кисой.
…Конечно, это было неприятно, что Алексей Львович, из которого (против его желания) летели искры, отказался проводить путешественников, но зато Марья Петровна набила багажник жареными курами, пирожками, яблоками, апельсинами, вареными яйцами, а Ольга Ипатьевна испекла пирог, который, кстати сказать, Вася чуть не съел, разбирая и укладывая две походные палатки – одну для себя, другую для Ивы.
Шотландская Роза, которой показалось (и не без основания), что Филя заважничал, простилась с ним холодно, а Платон Платонович, вдруг огорчившись, потребовал, чтобы путешественники посылали ему телеграммы из каждого населенного и даже малонаселенного пункта.
Разумеется, никому не пришло в голову украсить «москвич» цветными лентами или посадить на радиатор куклу – свидетельство будущей счастливой семейной жизни. Кот справедливо заметил, что это пошлость. Но связку воздушных шаров, по его мнению, все-таки необходимо было взять в дорогу.
