– Вернемся – награжу.
– Живыми бы домой возвратиться!
– Вернемся! Из нашего десятка все целы, никто даже не ранен.
– Дай-то бог!
Мы вернулись в свой полк. Дозорные доложили, что видели вдалеке разъезды татарские, но никто близко подъехать не рискнул.
– Ну и славно, – подытожил я.
И в самом деле, чего им сюда соваться? Получили по морде, умылись кровавыми соплями – пусть в другом месте попробуют. А там другие полки стоят – свежие, не побывавшие в бою. К тому же сомнительно, что они будут прорываться здесь – лощина трупами людскими и конскими завалена, ни пройти ни проехать. Да и зрелище сие не добавит татарам уверенности в победе.
Дозоры сменяли друг друга, и день прошел спокойно.
Вечером мы посидели у костра, не спеша похлебали каши с мясом и салом, попили сыта.
Ко мне подошел Василий.
– Поговорить хочу, отец.
Мы отошли в сторонку, присели на обрубки бревен.
– Слушаю тебя, сын.
– Вот скажи мне, все понять силюсь – как ты додумался до проволочных заграждений?
Что я ему мог ответить? В фильмах видел? В прошлой жизни?
– Всю ночь думал, как силами малыми крымчаков сдержать да русской крови поменьше пролить, вот и пришло в голову. Не иначе – Господь надоумил. В воинском деле не все сила решает. Иногда и хитрость нужна, и удача – как же без нее?
Василий помялся.
– Еще хочу спросить – не обидишься?
– Как же мне на сына обижаться? В бою не осрамил фамилию, честь боярскую не уронил – спрашивай.
– Вот когда ты к нам, к десятку через сечу пробивался, видел я краем глаза, что ты огонь с руки метал. Горели ведь те татары, живьем горели, вместе с лошадьми. Это что, тоже хитрость?
Опа-на! Заметили в десятке все же! А может быть, и ратники из других десятков – тоже? Разговоров пока на эту тему я не слышал – в бою каждый был занят своим делом, и не до того было, чтобы на занятные вещи зенки таращить.
– А нету хитрости, Василий. Сам не ведаю, как это получилось. Зол на татар был очень, да видно – Господь был на нашей стороне, помог.
За тебя волновался, быстрее пробиться хотел, вот с руки огонь и сорвался.
– За мной весь десяток присматривал, как за маленьким, – обиженно сказал Василий.
– А как ты хотел? Чтобы я тебя, неопытного, к татарам в пасть одного бросил? Нет! Когда я был молодым и неопытным, за мной тоже присматривали, опекали. То ведь не трусость – все боятся, даже не одну сечу пройдя. Наберешься опыта – поймешь. Это твой первый бой был, и для меня, как для отца, главное, что ты не струсил и жив остался.
