— Как я осталась одна?
— Да.
— Я не все время буду одна. Я сдаю свободную комнату девушке, которая учится в колледже. Не столько ради денег, а чтобы выручить ее, к тому же у меня будет компания. Я знаю ее некоторое время и… Ну, тебе это не очень интересно.
— Когда она въезжает?
— Думаю, в понедельник.
— Значит, у тебя все в порядке после того, как Джим…
— Лучше и быть не может, — весело соврала я. — Я свободна, без забот, счастлива… Могу идти, куда хочу, когда хочу и когда мне нравится. Оглядываясь назад, не понимаю, как я могла жить, связанная по рукам и ногам! Теперь поняла, как тяжело, когда все время приходится думать о ком-то другом, когда сама не можешь принять решение, когда твои планы зависят от чужого мнения. Все равно что ходить в цепях! Могу честно признаться, что никогда не была такой счастливой.
— Сью, я рад слышать это. Я понимаю, каково все время считаться с мнением другого. Недавно ребята пригласили меня на холостяцкую вечеринку, но Сэлли и слышать не захотела об этом! Похоже, брак в некотором смысле подавляет личность.
— Подавляет? Черта с два, скорее душит! — рассмеялась я.
Когда я нагнулась, чтобы размешать свой кофе, Тони опустил глаза и уставился на мои твердые, округлые груди. Они были в хорошей форме — прекрасно сложены, полные, отдавали свежестью. Увенчанные чувственными сосками кружки были темного цвета. По неизвестной причине в тот момент мне отчаянно захотелось продемонстрировать их Тони. Расстегнуть блузу, поднять лиф и показать свои груди. Я почувствовала странный прилив энергии, силы, хорошего настроения, меня наполнили грешные сексуальные мысли.
Именно в тот момент я поняла, что могу заманить в постель любого мужчину, вдруг осознав женскую силу, которой обладаю. Мужчина меня использовал и выбросил, вышвырнул, словно ненужную вещь, когда ему надоело играть со мной. Но, я обрела силу!
Сэлли как-то отпустила несколько резких замечаний относительно моего брака, и теперь я невольно обнаружила, что сгораю от странного желания отомстить. Она была подругой, к тому же хорошей подругой, но это, похоже, потеряло всякое значение, когда я смотрела в глаза ее мужу, маняще облизнув губы. Все мои нравственные устои, мое понимание, что можно и чего нельзя, растворились, исчезли без следа, освобождая от чувства вины, когда я расстегнула три верхние пуговицы блузы.
— Как сегодня вечером жарко, — заметила я, обмахивая себя блузой и полностью обнажая лиф, который едва удерживал мои тяжелые груди.
