– Вы не имеете права. – Она сжала кулаки, держа руки по швам.
Ларкин схватил Уинни за запястье, ощущая ее учащенный пульс:
– Я задел вас за живое?
– Я не собираюсь говорить об этом с вами. – Она рывком высвободила руку.
Ларкина переполняло желание и разочарование. К черту осмотрительность! Он должен знать, о чем она думает, что чувствует.
– Вы поцеловали меня потому, что ужасно одиноки, или есть иной повод? – Он взял ее за плечи и осторожно встряхнул. – Скажите мне правду. – Он сокрушался, что на небе нет луны и он не видит выражения лица Уинни.
Она стояла неподвижно, учащенно дыша. Желая успокоить девушку, Ларкин погладил ее от плеча до запястья и обратно.
– Ответьте мне, Уинни.
Она шагнула назад, чтобы стоять вне его досягаемости.
– Я одна потому, что так решила, – едва слышно ответила она. – Я поцеловала вас оттого, что вы красивый мужчина. Вот и все.
– Ладно. Я могу сказать о вас то же самое, Уинни. Вы олицетворяете сексуальность, но мне кажется, вы этого даже не понимаете.
Она не ответила на его комментарий, но он услышал, как она тихонько ахнула.
– Было бы глупо начинать отношения, – прошептала она, – тем более что скоро мы окажемся в окружении вашей семьи.
Голос Уинни дрожал. Ларкин почувствовал себя виноватым. Он повел себя как эгоистичный наглец. Его рассуждения о чести и благородстве – пустые слова. Он обычный мужчина, движимый плотским желанием. Он теряет разум, вдыхая тонкий аромат тела Уинни и стараясь добиться своего, не обращая внимания на зияющую пропасть под ногами.
– Может, и не стоит ничего начинать? По сути, мы двое одиночек, которые наслаждаются моментом.
– И, по-вашему, это нормально? – В ее голосе слышалось больше любопытства, чем гнева.
– Конечно. Вы самая привлекательная женщина, какую я встречал за долгое время. Я очень хочу вас, хотя знаю, что рискую. Это опасная идея. – Ларкин быстро подошел к ней. – Но если вы не уверены, давайте экспериментировать. Может, вчерашнее происшествие – обычная случайность?
Когда он притянул Уинни к себе, она сопротивлялась только мгновение, потом глубоко вздохнула и прижалась к нему, подставляя губы для поцелуя. Ларкин опешил от ее тихой уязвимости и задался вопросом, имеет ли право начинать отношения с Уинни, зная, что они быстро закончатся.
Он коснулся губами ее рта мягко и благоговейно. Вокруг царила тишина. Уинни простонала, и Ларкин приложил все силы, чтобы не наброситься на нее как перевозбужденный подросток.
Их языки переплетались, Уинни гладила его по спине. Когда они отстранились друг от друга, она коснулась рукой его щеки.
