Я положился на его авторитет и быстрее заработал челюстями. Действительно, аппетит был зверский, а насыщение не приходило. По губам тёк жир, я вытирал его свежим рушником. Не знаю, как они его стирают – на ткани ни пятнышка, а ведь чувствуется, что вещь не новая.
Внезапно разговоры стихли, в воздухе повисла напряжённость. Я не сразу понял, что произошло, слишком увлёкшись едой. И лишь по странной позе Степаныча (он весь подобрался, как волк перед прыжком) сообразил, что творится неладное.
В кабаке появились трое комбинатовских. На лицах наглые ухмылочки, разве что на пол не поплёвывали. Еда их не интересовала, они сразу направились к отцу и дочке.
Посетители кабака стали свидетелями их разговора.
– Гони должок, Афанасий, – развязно произнёс дюжий комбинатовский.
Его плечи были раза в полтора шире моих.
Афанасий побледнел, нервно сглотнул. Его кадык забегал вверх-вниз.
Девочка смотрела на происходящее со смесью испуга и любопытства.
– Чего молчишь? – снова заговорил дюжий. – Люди к тебе по делу пришли, а ты в немого играешь. Нехорошо…
– Нехорошо, – подтвердил другой комбинатовский.
На его лице играла ухмылка шулера, раздевающего до нитки беспомощную жертву.
– Не забывай, что часики тикают, а проценты идут.
Понятно, комбинатовские не только торговцы мясом, но ещё и ростовщики. А сейчас перед нами прямо таки картина маслом – «Явление коллекторов злостному неплательщику».
Афанасий высыпал на стол несколько кругляшей. Степаныч успел меня ввести в курс о курсах местных валют. Сумма была небольшая: хватит разве что на раз пообедать.
– Это всё, что у меня есть.
– Мало, – даже не посмотрев на деньги, заявил дюжий. – Даже на оплату процентов не хватит.
– Говорю же, это всё. Больше у меня ничего нет, – развёл руками Афанасий.
– Обалдеть. – Дюжий играл на публику. – По-моему, нас хотят кинуть. Ты представляешь, Дюша, – он обратился к одному из своих, – эта ветошь била себя пяткой в грудь, обещая, что вернёт всё в срок, а как пришло время расплачиваться – завиляла хвостом. У неё, понимаешь, денег нет! Законный вопрос: а кого это интересует? Если ты настоящий мужик – умри, но сдержи слово!
– Я могу умереть хоть сейчас, – заплетающимся языком произнёс Афанасий.
– Ты сначала должок верни, а потом делай с собой, что хочешь! Нас твой труп не интересует. Деньги гони.
– У меня нет, – раздельно, по слогам произнёс Афанасий.
– Ну, ты и скотина! – непритворно восхитился дюжий. – Я не собираюсь спрашивать, о чём думала дурья твоя башка, когда ты в долг брал.
