После банкета Воины сочли, что удовлетворены результатами, связанными со степенью нашего зверства. Крис поманил нас к себе и заявил, что теперь Воины будут изучать характер каждого новобранца. Нас в алфавитном порядке подзывали к высшим мастерам и еще нескольким избранным Воинам-мужчинам, дабы выяснить наши истинные намерения. Я должна была идти перед Эдди – и я опять была на взводе. Правда, Сабрина говорила нам, что данная часть проверки практически никогда не менялась. Кроме того, она успела нас предупредить, что в ходе испытания нам следует продемонстрировать лютую ненависть по отношению к вампирам.
Но Воины Света застали меня врасплох, поскольку именно этот этап напомнил мне о тюремном центре перевоспитания.
Когда я села перед мастерами и другими членами совета, они пригласили меня посмотреть на плоский экран, висящий на стене. Там появилось изображение улыбчивого, ничем не примечательного мороя.
– Кого ты видишь? – спросил меня мастер Ангелетти.
У меня перехватило дыхание. Внезапно я вновь перенеслась в кабинет, точнее, в комнату пыток центра алхимиков. Я была привязана к креслу, а надо мной склонялось миловидное, но жестокое личико Шеридан.
«Кого ты видишь, Сидни?»
«Мороя, мэм».
«Неверно. Ты видишь исчадия зла».
«Ну… может, и так. Мне надо побольше узнать про этих конкретных мороев».
«Нет, Сидни. Моих слов – более чем достаточно. Запомни, ты видишь исчадия зла». А потом она пытала меня, опускала мою руку в кислотный раствор, который, казалось, разъедал мою плоть, пока я не соглашалась с ней и не повторяла, что морои – исчадия зла.
И это недавнее воспоминание было столь острым и ярким, что у меня по коже побежали мурашки. Мне почудилось, что стены этого помещения сдвигаются, превращаясь в пыточную комнату алхимиков, – и я испугалась, что провалю испытание и точно упаду в обморок.
– Фиона! – окликнул меня мастер Ангелетти, кивая. Взгляд его был суровым, но голос прозвучал снисходительно: похоже, он решил, что я робею перед ними. – Кого ты видишь?
Я судорожно сглотнула, парализованная прошлым ужасом. Мое молчание затягивалось, и Воины Света стали пытливо на меня смотреть.
«Играй, Сидни! – поспешно сказала я себе. – Ты справилась тогда – справишься и теперь. Это не перевоспитание. Ты не в плену, и сейчас решается судьба Джилл».
Джилл!
Ее имя, воспоминание о ее чистом невинном лице вернули меня к жизни. Я моргнула и сосредоточилась на изображении.
– Зло, сэр, – отчеканила я. – На экране изображена злобная тварь, которой нет места в мироздании.
