Саша Еремин и Виктор отправились курить на балкон.
– Хотел с тобой поговорить, но не знаю когда, – издалека начал Сорин. – Сейчас, наверное не время.
– Почему не время? – не понял Еремин. – Говори сейчас, что хотел.
– В Питерском филиале есть вакансия зама.
– Я знаю, и что?
– Меня спросили, я рекомендовал тебя.
– Прекрасно! А можно было сначала меня спросить? Что я в Питере забыл? У меня мама здесь старенькая, друзья. Для меня это, знаешь ли, важно.
– В том-то все и дело. Если ничего не предпринять, в конце концов, именно это и сломает тебе жизнь. Я имею в виду Алису.
Саша нервно затянулся. Мог бы не объяснять. Он все прекрасно понял.
– Тебе надо уехать, Сашка. Сменить обстановку. Вспомнить, что на свете есть и другие, не менее прекрасные женщины. Алиса замужем. У нее три сына и она отчаянно хочет четвертого ребенка. От мужа.
Саше было об этом известно. И не только это. Он знал о своем лучшем друге много такого, о чем даже не подозревала Алиса. И дай Бог не станет подозревать.
– Я все это знаю, – Саша выпустил дым, привычно сделав в нем несколько колечек. Этому трюку он научился еще в юности. – Но разве можно от себя убежать?
– А ты попробуй! Не убежишь, так карьеру сделаешь. В конце концов, вернуться всегда можно.
– А мама?
– Возьмешь ее с собой. В конце концов, она тоже заинтересованное лицо. Ей внуков-то, небось, хочется.
Что правда, то правда.
* * *
Такого не случалось с ней никогда прежде. Ксюша не смогла с собой совладать. По ее щекам градом катились слезы. Машка беременна. Только этого не хватало для полного счастья. Умом она понимала, что подруга заслуживает, чтобы за нее порадовались, но ничего не могла с собой поделать – она испытывала только горечь и обиду. Ей до боли было жаль себя.
Серж укоризненно покачал головой, а Игорь и вовсе не знал, что делать. Как отреагировала на ее слезы Машка, Ксюша не знача, потому что отчаянно пыталась на нее не смотреть.
Она еще раз постаралась заставить себя успокоиться усилием воли, не смогла и, в конце концов, извинившись, вышла из-за стола.
Ксюша поднялась наверх – к себе в спальню, и тут дала волю слезам. Минут через пять в дверь постучали. Машка.
– Не плачь, ну пожалуйста, – уговаривала она подругу, готовая сама разреветься. Беременность – это же как эпидемия. У меня получилось, значит, и у тебя скоро тоже получится!
Ксюша позволила себя обнять, но рыдала теперь пуще прежнего.
– А я… Я знаешь как расстраивалась? Я Игорю говорила, что вот, у Ксюши хоть замершая беременность была, а у меня вообще никакой.
