– Мы впустую тратим время, – сказал Слуш. – Болью здесь ничего не добиться. Возможно, тебе нравится этим заниматься, йотль, но я против. Я очень чувствителен к чужим страданиям. Если пытки и мучения могут принести реальную пользу, то я готов терпеть, но в данном случае это бесполезно. Ведьма ничего нам не скажет, даже если мы разрежем ее детей на куски. Они ей просто безразличны. Она всю жизнь лелеяла и баловала их, но не из любви, а лишь ради того, чтобы они оставались большими детьми, робкими и покорными ее воле. Старшую дочь она воспитывала совсем иначе – ведь Джованарр должна была стать главой семейства после смерти матери. Но даже если мы начнем пытать Джованарр, ведьма не сломается. Возможно, страдания дочери ее даже повеселят.
– Нет, – продолжал кентавр, – вместо этого я предлагаю взяться за саму Фирш. Но пытки и угрозы здесь бесполезны – ее воля слишком сильна. Она…
В этот момент ведьма впервые нарушила молчание. – Что говорит растительный человек?
Хузисст с заинтересованным видом приподнял лохматые брови и перевел ведьме слова Слуша.
– Растительный человек прав, – сказала она. – Вы можете убить меня, и я даже не вскрикну, и уж тем более не открою вам своих тайн. Однако если вы сумеете гарантировать, что не намерены меня убивать, я с готовностью расскажу вам, где сейчас находятся ваши яйца душ. Но я не представляю, каким образом вы сможете меня в этом убедить.
– Мама! – вскричал Кийт. – Почему ты сразу им это не сказала? Почему позволила им унижать и бить нас?
Ведьма усмехнулась, обнажив грязно-желтые зубы. – Я всегда была с вами слишком мягкой. Трудности должны закалить ваш характер.
С перекошенным от злобы лицом Кийт плюнул в нее кровью и тут же отшатнулся, словно она могла его ударить.
Фирш либо не поняла, кто в нее плюнул, либо решила не обращать на это внимания. – Так что же, ходячий овощ, мы сможем договориться? Этим дикарям я не доверяю.
– Ходячий овощ? – воскликнул Слуш. – Оскорбления не помогут нам прийти к компромиссу.
Хузисст перевел.
– Впервые в своей жизни я готова принести свои извинения, – сказала ведьма. – Я не ожидала, что эти слова покажутся тебе оскорбительными. Я – ходячий кусок мяса, а ты – ходячий овощ. Но если тебя это задевает… Так что насчет моего предложения?
Арчкерри закрыл глаза. Наступила тишина, прерываемая только покашливанием рабов и стонами избитых. Наконец его глаза открылись. – Разумное предложение. Я склонен его принять.
– Нет! – вскричал Хузисст. – Я требую мести! Неужели ты откажешь мне в этом? Прикончим старуху!
