Капитан помолчал.
- А вы умеете обращаться с катером?
- Я член Московского водномоторного клуба! - с гордостью ответил Гущин.
Капитан одобрительно кивнул, но опять задал вопрос, теперь уже Миронову:
- Вы барометр видели, Сергей Петрович?
- Видел. Хорош.
- Разрешить им?
- Разрешите, товарищ Платов, - сказал Миронов.
- Ну, вот что, - произнес капитан, - катер вам спустят. Идите на полунощник, - он показал рукой на северо-восток, - по прямой, никуда не сворачивайте, чтоб не сбиться, - в этой стороне ни мелей, ни камней нет...
- А острова есть? - спросил Гущин.
- Есть группа маленьких островов. За полчаса быстрого хода вы до них дойдете. Там не задерживайтесь больше получаса, сейчас же обратно - дрифтер ждать не может. А главное, запомните: чуть погода начнет портиться - здесь это может случиться неожиданно, - тут же поворачивайте назад.
По команде капитана матросы стали спускать катер.
- Аварийный запас там? - крикнул капитан.
- Сейчас кладем, - отозвался матрос.
- Впрочем, незачем. Самое большее, через полтора часа они будут обратно.
Эти слова капитана прозвучали, как категорическое приказание.
- Чудно прокатимся, Юрка! - воскликнул Гущин, усаживаясь в катере.
Он сел на корму, Цветков - на скамью, у приподнятого над водой носа. Гущин дал газ и, отведя немного катер от дрифтера, стал, сверившись с компасом, поворачивать на северо-восток. Гулко затрещал мотор, катер вспенил воду. Расходясь под острым углом, волны побежали от кормы.
Гущин помахал рукой стоявшим на корме Миронову, Платову и матросам. Платов высоко поднял руку с часами, указывая на них пальцем.
Солнце еще поднималось. Оно дробилось в воде ослепительным отражением. Катер шел в противоположную сторону. Гущин не оборачивался, стараясь не нарушать направления. Ему хотелось мчаться без конца по гладкой морской шири. Быть может, там, впереди, и очень близко, их ждет разрешение загадки! Вдруг сейчас покажется остров, и на нем они увидят... Что? Обиталище бесперых уток? Человека, который повинен в их появлении? Что-нибудь да увидят! Как же может быть иначе?
Цветков, щурясь от солнечного блеска, смотрел назад, на волны, разбегающиеся от стремительно уходящей кормы. Они расходились все шире и шире, пенясь и будоража безмятежную гладь моря.
Гущин ускорил ход. Легкий рывок - и суденышко понеслось еще быстрее. Мельчайшие брызги по временам били в лицо. Цветков поднял глаза. Дрифтер вдали стал почти неразличим.
