— В глаза смотри! — гремит мама.
— Прости, Агги, — сейчас я вполне искренна. — Я просто думала, что ты украла мою золотую монету.
Агги фыркает.
Мое объяснение не производит желаемого эффекта. Мама говорит все громче и пронзительнее.
— Ты потеряла золотую монету, папин подарок? Как можно быть такой безалаберной?
— Я ее не потеряла, монету украли.
— Ерунда! В нашем доме воров нет. Папа дал тебе десять долларов, а ты? Потеряла деньги!
Я растерялась.
— Вы хотели сказать пять долларов?
Мама непонимающе уставилась на меня.
— Десять долларов, а не пять. Дрянная, неблагодарная девчонка.
Зачесалась шея, опять начинается крапивница.
— Я… не…
— Папа дал тебе десять долларов, а ты их потеряла. Прочь с глаз моих! Ступай в свою комнату. Нет, погоди, лучше на улицу. Агги нужно немного покоя и тишины. И не суйся в свою комнату, пока не пора будет ложиться, поняла?
— Но я…
— Ты поняла?
— Да, мама. Агги, мне правда очень жаль. Надеюсь, ты меня простишь.
— Ну, так и быть.
Я вышла на веранду. Постояла, расцарапывая сыпь на шее. Поплакала. Ничего не понимаю, остается только злиться. О чем она говорила? В дальнем конце подъездной дорожки показались Сэм Хьюстон и Тревис. Прежде чем они смогли увидеть мое унижение, я нырнула в кусты и побежала на реку.
Я дошла до бухты, уселась на берегу и вволю поплакала над всеобщей несправедливостью. И над своей собственной глупостью. Я забыла дедушкины заветы: наблюдение, анализ, выводы. Пришла к поспешным заключениям без достаточных оснований, и смотрите, куда это меня привело. Сколько проблем на мою голову и, возможно, на всю жизнь. А кто вор — так и непонятно. Я окунула платок в воду и обтерла лицо. И плевать, сколько там микроскопических водорослей и инфузорий. Охладилась снаружи, и на душе стало поспокойнее. Могла я сама потерять монету? Вряд ли. Куда же она делась? От размышлений у меня даже голова разболелась. Лучше направлю свой хваленый интеллект на решение другой проблемы. Пять долларов или десять? Или мама ошибается, или она права. Ни к папе, ни к маме не подступишься, значит, надо соображать самой. Старшим братьям выдают по десять центов, младшим по пять, мне тоже только пять. По тем же причинам папа мог дать старшим по десять долларов, а младшим по пять. Но точно я этого не знаю. Кого бы спросить? Гарри ответил бы, но в тот день его как раз не было. Поговорить с Ламаром? Слишком уж он самонадеян (и без всяких на то оснований). Это уж на крайний случай.
