— Тепло вытянет остатки инфекции, — объяснил доктор. — А потом я перевяжу рану, чтобы грязь не попала.
— А вы знаете, дедушка говорит, что дни лошадей сочтены. Он говорит, что скоро станут для пахоты использовать автомобили. Не могу себе этого представить. Но дедушка обычно не ошибается.
— Думаю, он и на этот раз прав. Кое-где в стране уже используют паровые тракторы. Но мне бы не хотелось, чтобы такие красавцы исчезли, — он протянул Артуру горсть овса и любовно погладил его мощную шею.
— Ну, теперь пора наложить повязку, — доктор достал из мешка квадратик мягкой кожи, а Сэмюель поднял ногу коня и обтер чистой тряпкой. Вместе они приложили кусочек кожи к ранке, примотали ее тонкой полоской сыромятной кожи. Я глаз с них не сводила.
— А это зачем?
— Важно, чтобы ранка не загрязнилась, пока будет заживать. Нам не нужны в ней никакие микробы. Завтра проверим, как дела.
Вечером мы с Тревисом пришли навестить пациента. К моему ужасу, Артуру удалось частично размотать повязку, и она наполовину сползла.
— Какой ты непослушный, Артур, — укорила я коня. — Что нам с тобой делать?
Артур не ответил, но тут Тревис предложил:
— Сбегать за доктором Прицкером?
— Можно за ним послать, а можно… — тут я всерьез задумалась.
— Что можно?
— Я могу снова наложить повязку.
— Правда? — голос брата преисполнился почтением. — Ты знаешь, как?
Теперь мне уже стало стыдно отступать, и я шагнула в стойло.
— Я видала, как они это сегодня делали. Это простая повязка. Я смогу ее поправить. Думаю, что смогу. Но тебе придется помогать.
В Артуре было шесть футов росту, а весил он не меньше двух тысяч фунтов, но лучше с ним иметь дело, чем с маленьким Солнышком, который так и норовит показать свой норов. По мне, лучше добрый великан, чем злобный карлик. Артур ткнул мордой в мою ладонь, явно вспоминая о том, сколько яблок я ему скормила за эти годы. Отлично. Пусть думает о яблоках, обо всех разом и о каждом в отдельности.
Я покрепче привязала недоуздок, а потом попробовала приподнять копыто. Никакого результата. Я оперлась на могучий бок коня и попыталась его подтолкнуть. Ничего не произошло. Я глубоко вздохнула и со всего размаху врезалась плечом в бок. Опять ничего. Я сжала кулак и ударила его. Он даже не заметил, словно я мошка какая-то.
— Тревис, — прохрипела я, — дай мне что-нибудь острое.
— Чего тебе дать?
— Не знаю, что-нибудь острое. Типа шляпной булавки.
— Откуда в конюшне шляпная булавка?
— Что-нибудь в этом роде, не важно что, только поскорее.
