Тревис, рыдая, помчался по тропинке к дому. Я пошла за ним, не зная, жалеть мне брата или восхищаться им. Оставалось только молиться всем енотовым богам, чтобы мы никогда больше не увидели Бандитку.
Дорога туда была ужасна, дорога обратно — просто непереносима. Я еле тащилась, ободранная, обгоревшая, усталая. Брат с разбитым сердцем — груз куда тяжелее енота.
Когда мы остановились передохнуть, я обняла Тревиса и сказала:
— Ты правильно поступил, храбро. Ты спас ей жизнь, понимаешь?
Он только кивнул и снова зарыдал. Нам повезло: Тревис умудрился выплакать все горе еще до того, как мы вернулись домой. Мы постарались немножко привести себя в порядок, но все равно за столом ловили на себе удивленные взгляды. Ламар прошептал так, чтобы я (но не мама) услышала:
— Кто это тебя протащил через заросли кактусов и отхлестал кишками стервятника? Ха-ха-ха.
У меня просто не было сил на достойный отпор. Тревис и я продержались весь ужин — какие же мы все-таки молодцы. Но кое-чего мы не учли. Пропали две курицы из четырнадцати — как это объяснить? Если бы мы хорошенько подумали, можно было бы проделать дырку в углу курятника — вот и объяснение.
Виола недосчиталась кур на следующий же день, когда пошла за яйцами для завтрака. Она наверняка догадалась, кто в это дело замешан, но ничего не сказала. Похоже, сообразила, что мы уже получили свое — не важно что, не важно за что.
Через неделю уже почти зажившая рана в душе Тревиса снова открылась, когда мы нашли бывшее, как нам показалось, логово Бандитки — вонючую нору у берега реки, где она, наверно, обитала, пока Тревис ее не нашел. Нора была усеяна куриными костями и рыбьими потрохами, там даже валялась замызганная тряпка — похоже, часть мужской рубашки, украденной с веревки у какой-нибудь хозяйки.
— Слишком близко от дома, — побледнел Тревис. — Если она сюда вернется, то может и до дома добраться.
Это открытие стоило ему пары бессонных ночей — но, к счастью, мы больше никогда Бандитки не видели. Я, как могла, утешала Тревиса, но скоро настала моя очередь горевать. И тоже из-за животных.
Глава 13
Доктор Прицкер принимается за дело
Многие средства, употребляемые туземным населением, странны до нелепости, и о них даже говорить противно.
Доктор открыл свое дело. Нанял в помощники Сэмюеля, племянника Виолы, снял помещение на Главной улице рядом с кузницей — взаимовыгодное соседство, а загон для скота и стойла для лошадей у ветеринара и кузнеца теперь будут общие. Скоро нам удалось увидеть доктора в деле. Захромал Король Артур, тягловая лошадь, и ему становилось все хуже и хуже. У нас было шесть тяжеловозов, четыре верховые лошади и старый кусачий шетлендский пони по кличке Солнышко. Мы с братьями его переросли, да и дураков нет на нем ездить — вечно он норовит схватить за ногу. Вцепится и не отпускает — думает, что он не пони, а каймановая черепаха.
