Мы шли и шли, ветки хлестали нас по лицу, колючки цеплялись за ноги, пчелы и мошкара только добавляли мучений, но, к счастью, мы никого не видели, и нас никто не видел. В конце концов силы кончились, и мы свалились на землю. По-моему, мы прошли полдороги до Прейри Ли.
— Спасибо, Кэлли, я твой должник, — пропыхтел Тревис.
— Ты мой вечный должник. Давай открывай мешок.
Брат переменился в лице — настал момент прощания.
Едва он ослабил веревку, острый носик Бандитки показался из отверстия мешка — она рвалась наружу, как никогда готовая к свободе. Она отбежала на пару ярдов, понюхала землю, понюхала воздух, повернулась, понюхала нас. Потом подобралась поближе к Тревису и выразительно на него глянула — типа, где мой обед, давно пора.
— Давай, Бандитка, уходи, — я затопала на нее ногами. Она в мою сторону даже не поглядела. — Тревис, нам пора. Отвернись, не смотри на нее. Иди за мной. Прямо сейчас.
Я пошла по тропе назад.
— Прощай, Бандитка, — в голосе неподдельное горе. — Веди себя хорошо. Будь счастлива и веди себя хорошо.
Он смахнул слезинку и пошел за мной.
А Бандитка — за ним.
— Стой, — заорала я и замахала на нее руками. Ноль внимания.
— Тревис, ты должен ее прогнать, — в моем голосе уже слышалось отчаяние.
Она встала на задние лапы и положила передние лапки ему на колено. Он уже плакал в три ручья, и слезы капали на шкурку енота. Тревис наклонился, чтобы взять Бандитку на руки.
— Не смей! — закричала я. — Ты ее смерти хочешь? Если она вернется домой, ее пристрелят. Сам знаешь, пристрелят.
— Уходи, Бандитка, — выдавил он из себя. И потом более решительно. — Беги!
Он оттолкнул ее. Клянусь, Бандитка изумилась.
— Ори на нее, гони прочь.
— Беги, Бандитка! — закричал он и замахал руками.
— Громче. Громче!
Он снова заорал, она все еще сомневалась. Он угрожающе замахнулся, она отпрянула.
Тут мой брат совершил поступок, тяжелее которого еще не было в его юной жизни, — он подобрал горсть камней и стал бросать их в енота, мешая крики и рыдания:
— Убирайся, глупый енот! Я тебя больше не люблю.
Первый камень просвистел у нее над головой, и она недоуменно обернулась назад. Второй упал на землю у самых ее лап. Она вздрогнула. Третий камешек с глухим стуком попал ей прямо в бок. Это был маленький камень, голыш, и вряд ли ей было больно, но оба они — и Тревис, и енот — пришли в полный ужас. Шесть на загривке у Бандитки поднялась, и она, как собака, зарычала на своего бывшего хозяина и повелителя. Бандитка развернулась и исчезла в кустах.
