Ну же, Кэлпурния! Самое время вспомнить, тем более от этого зависит твоя жизнь. Ладно, ладно. Дело в полосках. Черный желток, нет, не так, погоди, там как-то по-другому, там красный желток. «Красный желток — помер браток, красная чернота — яду не хвата». Так? Господи, пусть это будет правильно!
Я таращу глаза — в полумраке не разобрать. Красное кольцо между двумя черными. Красная чернота! Я проверяю змею по всей длине. Всюду, где я могу видеть, — красные полоски расположены между черными.
Ха! Притворяется!
Это неядовитая змея, которая за долгие годы ухитрилась ловко эволюционировать так, чтобы стать похожей на смертельно опасную родню. Так она приспособилась защищаться от хищников. Дедушка как-то рассказывал про вкусных бабочек, которые в результате эволюции стали похожи на бабочек горьких и несъедобных. Это называется «мимикрия». Отличный способ проехаться на дармовщинку за счет другого вида. Разве это не обман? Вопрос для Дневника: может ли Природа врать? Это стоит обдумать.
Я успокоилась, змея, кажется, успокоилась тоже. Она высунула язычок и продегустировала воздух. Как она ухитрилась забраться в ящик комода так далеко от своей естественной среды обитания? Бедняжка явно озадачена. Надо бы вернуть ее в обычное окружение, куда-нибудь под трухлявое бревно. Пусть ловит мышей и других мелких зверюшек, которым не посчастливится увернуться. Я потянулась за змеей, она зашипела. Я отдернула руку. Неохота быть покусанной даже неядовитыми зубами.
Я поискала глазами, во что бы засунуть змею. Какой-нибудь мешок. Сняла наволочку с подушки и повернулась как раз вовремя, чтобы заметить кончик хвоста, исчезающего в углу за плинтусом.
Ну и ладно. От души надеюсь, что змея сама найдет дорогу домой. Хоть я больше не боюсь, дружить с ней тоже как-то не хочется.
Вечером, уже засыпая, я услышала тихое царапание. Открыла глаза и увидела: змея ползет через комнату прямо по лунной дорожке, и в зубах у нее что-то маленькое и неподвижное, пугающе неподвижное. Может, мышь? Сердце дрогнуло от жалости, я подумала было спасти мышку, но змея есть змея, и она не меньше всякого другого заслуживает свой обед. «У природы окровавленные зубы и когти», как сказал некий лорд Альфред Теннисон, известный поэт, которого часто цитирует дедушка. Это значит, что животные могут и есть, и быть съеденными в бесконечно повторяющемся круговороте жизни и смерти. Ничего тут не поделаешь.
Наше с дедушкой следующее занятие было как раз об этом. Он позвал меня в библиотеку и сказал, что настало время для первого препарирования.
