Она застыла на месте.
— Я тебя вижу, — шепнула я.
— Тихо, — шепнула она в ответ. В голосе слышались умоляющие нотки.
— Что ты делаешь? Зажги свечу.
— Никаких свечей! — оборвала Агги. — Спи давай!
— Сначала скажи, что ты делаешь.
Она открыла шкаф, достала свой ковровый саквояж и положила на кровать. Потом ощупью вернулась к шкафу и начала вынимать платья.
— Если ты немедленно не объяснишь, что все это значит, я бужу маму и папу.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Агги.
— Тогда лучше скажи.
Я не видела выражения ее лица, но по долгой паузе поняла: она решает, с чего начать.
— Меня ждет Лафайет Лампкин. Мы поедем в Бомонт и там поженимся.
— Но, Агги! — дерзость этого замысла лишила меня дара речи. Порядочные девушки из порядочных домов так не поступают. — Ты влипнешь в неприятности.
— Тише ты! Все будет в порядке, если мы поженимся до того, как нас догонят. Мне восемнадцать, я могу выйти замуж.
— А о родителях ты подумала? Ты им сердце разобьешь. А о моих родителях? Они же с ума сойдут.
Что она делает? Невероятная наглость! Она навлечет позор на всю нашу семью.
— Я оставила письмо.
— А деньги у тебя есть?
Она захлопнула саквояж.
— Я взяла из банка все свои сбережения. Мы всё вложим в дело. Он говорит, что в Бомонте нашли нефть. Тот, кто вовремя начнет, сможет неплохо заработать. Мы обязательно разбогатеем.
Это вряд ли, подумала я, но промолчала. Просто смотрела, как Агги складывает платья, потом пробирается через комнату. Она взялась за ручку двери и добавила на прощанье:
— Он ждет меня на Локхартской дороге. Пожалуйста, не говори никому хотя бы до завтрака. Я пришлю тебе что-нибудь в подарок. Прошу тебя, Кэлли!
Ее будущее у меня в руках! Один возглас, один сигнал тревоги — и все ее планы рухнут.
Я взвешивала: с одной стороны, особой сестринской любви между нами нет. С другой стороны, мы научились быть терпимыми друг к другу. И она дала мне пару важных уроков.
— Я влипну в неприятности.
— Вовсе нет. Притворись, что ничего не слышала. Просто скажи, что всю ночь спала как убитая.
Я прикинула, насколько убедительно это звучит.
— Они на мне живого места не оставят.
— Кэлли, прошу тебя! Ты поклялась на Библии.
— Про фотографию. Это совсем другое дело.
— Пожалуйста, Кэлли! Можешь оставить себе мой ундервуд.
Я вздохнула. Как бы мне потом не пожалеть.
— Ладно. До завтрака никому ни слова.
— Обещаешь?
— Обещаю, Агги.
— Знаешь, ты мне даже нравишься.
— А пишущую машинку можешь забирать. Я и так никому не скажу.
