Первые несколько дней, когда я ездила с ним в повозке, на нас поглядывали с изумлением, но улыбались и махали. Я сидела с прямой спиной и старалась изо всех сил выглядеть как настоящий помощник ветеринара. Когда мы приезжали на ферму, я приносила ведро воды, подавала ему мыло и полотенце, пока он обсуждал с фермером состояние животного. Часто фермер разражался бесполезными замечаниями: «Он сегодня сам не свой» или «Она ничего есть не хочет». Как прикажете доктору Прицкеру ставить диагноз на основании таких туманных описаний? Тем не менее после подробных расспросов и внимательного осмотра он собирал всю нужную информацию, а я тем временем подавала ему инструменты и делала заметки в «истории болезни» пациента.
Самым памятным событием стал визит на ферму Доусонов. Там мы обнаружили корову, лежащую в стойле, к хвосту привязана накарябанная карандашом записка: «Брюхо раздулось. Пжалста, помогите».
Мистер Доусон и его сыновья были далеко — клеймили скот. Рассчитывать было не на кого. Кроме меня.
Вид у бедной коровы был самый жалкий. Она пускала слюну и то ли мычала, то ли стонала при каждом вздохе. Левый бок словно надули. Мы приготовили все, что полагается, — ведро воды, мыло. Я открыла сумку с инструментами, чтобы доктор смог провести осмотр.
К этому времени я приучила доктора Прицкера объяснять мне, что он делает.
— Вот смотри, тут слева закупорка рубца, первого отдела желудка. Мне надо дать ей наркоз, чтобы я смог очистить желудок. Придется подождать, пока Доусоны вернутся.
Я храбро заявила:
— Я могу это сделать. Одна унция спирта плюс две унции хлороформа плюс три унции эфира. Взболтать перед употреблением.
Он поглядел на меня с сомнением.
— Ты мне прекрасно помогаешь, Кэлли, но все же…
— Необходимо вести тщательное наблюдение за дыханием, — я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно, словно я все знаю. — Слишком мало — и корова начнет бодаться. Слишком много — корова умрет. Правильно?
— Правильно. Но вдруг с тобой что-нибудь случится? Что тогда скажут твои родители?
Я очень хорошо себе представляла, что именно скажут мои родители, но решила, что сейчас об этом думать не стоит. Он даже возразить не успел, а я уже вынимала пробки из пузырьков с вонючими препаратами. Я смешала их в чистой бутылке и хорошенько взболтала.
Я взяла конус для наркоза и сказала самым что ни на есть профессиональным голосом:
— Вы готовы, доктор?
Он никак не мог прийти в себя и пробормотал еле слышно что-то вроде:
