Глава 23
Моя первая операция
В заключение замечу, что, на мой взгляд, для молодого натуралиста не может быть ничего лучше путешествия в дальние страны. <…> Путешествие, однако, доставило мне слишком глубокое наслаждение, чтобы я не посоветовал каждому натуралисту — хотя он не должен рассчитывать, что и ему посчастливится иметь таких же хороших спутников, каких имел я, — использовать все возможности и отправиться в путешествие по суше, если это возможно, а не то пуститься и в дальнее плавание.
Доктор Прицкер поначалу отнесся к идее печатать этикетки скептически, но, когда я ему продемонстрирована несколько образцов, сразу же переменил свое мнение.
— Выглядит профессионально, Кэлпурния. Нанимаю тебя на работу. Пенни за этикетку.
Может показаться, что это не так уж много, но доктор Прицкер был единственным ветеринаром на всю округу, и на него был огромный спрос. Он прописывал с десяток примочек, растворов и порошков каждый день. И на все нужны были этикетки. Я тут же подсчитала, что получится никак не меньше пятидесяти центов в неделю!
— Договорились! — я протянула доктору руку. Мы обменялись рукопожатием, что почему-то ужасно его насмешило.
Я печатала все лучше и лучше, делала все меньше и меньше ошибок и зарабатывала все больше и больше денег. Но проблема была в том, что машинка стояла дома, а ей бы стоять у доктора Прицкера. Я выработала систему: после школы мчалась к доктору, оттуда домой, печатала все этикетки и неслась обратно к доктору. Немного утомительно. Но что делать? Свою пишущую машинку мне не купить — они невероятно дорогие. Но может быть… может быть, можно взять напрокат?
Я подождала, пока Агги получит следующее письмо от Лампика и будет в хорошем настроении. Она сидела на кровати и штопала носок.
— Привет, Агги, я вот тут подумала…
— Что ты подумала?
— Насчет машинки.
Она подозрительно на меня посмотрела.
— Ты ее не сломала? Я тебе шею сверну.
— Ха-ха, ничего подобного. — Да, у Агги «хорошее настроение» — вещь весьма и весьма относительная.
— И ты свою ленту используешь? Мою трогать не смей.
— Я и не трогаю. — Я прямо обиделась — она что, думает, я могу забыть наш уговор?
— Что тогда тебе надо?
— Я печатаю этикетки для доктора Прицкера… вот я и подумала… ты же не пользуешься сейчас машинкой… может, я бы перетащила машинку к нему?
— Ни за что, — она только расхохоталась.
— Я же с ней прекрасно обращаюсь, ты знаешь. И никто другой до нее не дотронется.
— Даже и не думай, — она снова вернулась к штопке.
