Я ушам своим не поверила. Как человек, которому такая удача привалила — жить у моря, — может быть таким невежественным? Я только вздохнула.
— А солнце блестит на танцующих волнах?
— С чего ты взяла?
— Где-то прочитала.
— Ну, понятно. Наверно, можно и так сказать. Когда погода хорошая.
— Расскажи мне про волны, — попросила я.
Она ужасно удивилась:
— Волны выбрасывают на песок всякую гадость.
— Какую гадость?
— Дохлую рыбу, мертвых чаек, деревяшки, водоросли, всякую дрянь. Вонючую. Хотя однажды я нашла стеклянный поплавок от сети, а потом еще пустую бутылку из-под рома, она с самой Ямайки приплыла.
— Здорово. А записка в ней была?
— Нет, — зевнула она.
— Но ты ее все равно сохранила? Вот бы мне что-нибудь такое.
— Зачем? Старое барахло.
Да, разговор явно зашел в тупик. Но я не унывала.
— Расскажи про приливы и отливы.
— Что про них рассказывать. Сначала прилив, а потом отлив. Иногда их слышно.
— Слышно? А какой это звук?
— Ну, такой тихий, шипучий — ш-ш-ш-ш-ш. Иногда погромче, когда волны ударяют в каменистый берег. Тогда сильный шум. Когда как.
— А когда как?
Ей явно казалось, что я говорю по-китайски.
— Откуда мне знать?
Странное у нее ко всему отношение. Как можно не знать, как можно не попытаться узнать, как можно вообще про это не думать? Может, с ней что не в порядке, ну, не только астения и неврастения, а что-нибудь еще? Может, с ней что из-за наводнения случилось, а снаружи не видно? Может, она головой ударилась, и ей все любопытство отшибло? Вопрос для Дневника: откуда берутся волны? И приливы с отливами? Обсудить подробно с дедушкой.
На следующий день ей пришла маленькая посылка, и, поскольку она валялась среди других писем, я посмотрела на обратный адрес. «Л. Лампкин, 2400 Чёрч-Стрит, Галвестон». Кто такой этот Лампкин? Я уже собиралась отнести посылку Агги, как она появилась собственной персоной и молниеносно схватила пакет — словно голодный ястреб добычу. Прижала к себе, глаза так и сияют. Выскочила из холла, слова не сказав, и на полной скорости помчалась наверх.
Ну и ну, до чего невежливо. И страшно интересно.
Агги уже была в нашей комнате, сражалась с разлохматившейся бечевкой. Она завопила не своим голосом:
— Ножницы! Дай мне ножницы!
Я помчалась в гостиную за ножницами, но когда вернулась, она уже ухитрилась разорвать пакет. Там была коробочка. Агги поставила ее на стол и благоговейно открыла. Внутри оказалась шкатулочка и письмо. Она прижала руки к груди — волнующий момент заслуживает минутной паузы.
