— Наверно, ничего плохого нет, если ты узнаешь. Я накопила почти сто долларов.
— Ну ты даешь! Быть не может!
Невероятная сумма для всякого, не говоря уже о незамужней девице семнадцати лет. Интересненькое дельце!
— Здорово-то как. А сколько времени у тебя ушло? — меня распирало любопытство.
— Около года. Папаша платил мне тридцать центов в час.
— А на что ты их потратишь?
— Не знаю еще, — ответила она не сразу.
Врет, наверное. Но зачем ей врать? Впрочем, какое мое дело. Я бы на сто долларов накупила кучу страшно интересных вещей. Можно купить хорошую лошадь и в любой момент, когда захочешь, уехать куда подальше. Своего рода свобода. Если ты типичная девчонка, можно накупить десяток платьев для балов дебютанток. А можно кучу постельного белья для приданого. Тоже своего рода свобода. А если ты другого сорта девчонка? Можно обзавестись хорошим микроскопом и накупить побольше блокнотов для научных записей. И это свобода. А можно купить — вдруг пришло мне в голову — совсем другого рода вещи. Можно купить… образование. От такого смелого предположения у меня просто перехватило горло.
— Что с тобой? Ты чего побледнела? — спросила Агги.
— Что?
— Собираешься грохнуться в обморок?
— Что-что?
— Ты еще малявка, но, если надо, у меня есть нюхательные соли.
— Я в порядке… просто задумалась.
И я принялась ее расспрашивать. Детали, детали, детали. Она объяснила, что можно пойти в банк и положить на сберегательный счет совсем немножко денег. Банк будет их хранить, и тогда никакие братья-воры до них своими грязными лапами не дотянутся. И банк мне отдаст деньги обратно в любой момент, когда они мне понадобятся. И еще приплатят мне — это называется «процент по вкладу», объяснила она, — за право хранить мои деньги.
На следующий день я уже шагала по Главной улице, неся в банк свою сигарную коробку. Банк был чуть подальше хлопкоочистительной машины. Я никогда раньше не заходила внутрь банка и чуть даже не струсила, когда надо было пройти через величественные, обитые медью двери. Но я все же вошла и стояла растерянно на блестящем мраморном полу, разглядывая высокий разукрашенный потолок и начищенные плевательницы, ощущая эту торжественную тишину — атмосферу преуспевания и серьезных деловых отношений. Совсем не похоже на папину шумную контору.
С одной стороны — огромный стальной сейф с полуоткрытой дверью в фут толщиной. С другой стороны — дубовая, отделанная медью зарешеченная стойка. За ней два молодых человека — оба с усиками — считают деньги для клиентов. Во всем зале ни одной особы женского пола — ни взрослой, ни ребенка. В глубине зала, за огромным письменным столом сидит важный осанистый джентльмен в деловом костюме и курит сигару; он полностью погружен в серьезную беседу с клиентом. Тот сидит ко мне спиной, но я его сразу узнала. Отец. Важный мужчина при виде меня нахмурился и что-то сказал отцу. Папа встал и с озабоченным видом направился ко мне.
