Подошел лейтенант Зияков, спросил:
— Ты с кем тут разговаривал?
— Читал стихи…
— Не ври, Сухов. Около тебя крутились двое. Кто такие?
— Гражданские, товарищ лейтенант. Голод не тетка…
— А-а! У самих животы приросли к спинам, — сказал Зияков и направился в отсек Русакова.
Где-то там звезды светят.
Где-то там провода гудят…
Где-то там при ярком свете
За столом борщи едят!..
Давно мне эти слова лезут в голову. Я начал искать продолжение этого стихотворения:
Так за то,
Чтоб на всей планете…
Тра-та-та…
Наши дети…
Я не заметил, как опять подошел к повозке лейтенант Зияков.
— Ты женат, Сухов? И детей имеешь?.. Ну ладно, собирайся, пойдем искать сержанта Дронова. Русаков велел…
* * *
Из катакомб мы вышли через тайный лаз. Часовой, а им оказался кавалерист Прокопий Кравцов, ободрил:
— Я тут пятый раз стою — тишина! Ни одного выстрела. Наверное, фашисты махнули на нас.
И верно — тишина, ни звука! Еще прошли с километр по направлению к Жуковке, к морю. Залегли в лощине, смотрим — на фоне предутреннего неба выделяется паутина проволочного заграждения, примерно в два или три кола. Поднялись еще ближе к железной паутине. Видим, воронка — снаряд тут упал. Мы в эту яму и глазеем — ничего подозрительного. Тянет запахом моря да гарью, обожженной землей.
Зияков говорит:
— Видишь высоту?
— Вижу.
— Она каменистая, к проливу обрывом. А на самой маковке седловина. В ней мы и переднюем. А потом уж по обстановке.
Он поднялся и пошел в рост, а я все прижимался к земле.
— Вот мы и дома, — сказал лейтенант Зияков, когда разместились на сопке, в седловине, очень удобной для укрытия и наблюдения, а также на случай стычки с гитлеровцами — будет трудно нас взять.
— Дома и не дома, — отозвался я, вынимая из сумки гранаты, чтобы быть начеку.
— Сегодня какое число? — спросил Зияков.
Я припомнил и назвал день и число.
— О-о! — повернулся ко мне лицом Зияков. — Это мой день…
С моря подступало утро, и я видел, лицо у Зиякова одухотворенное. Я повел речь о Дронове.
— Поймаем и будем резать! — И тут он засмеялся как-то нехорошо. Я насторожился. Зияков это заметил и говорит: — Дронов оказался предателем! Он подсовывал нашим вражеские листовки. Это выяснилось уже после того, как он отправился на задание. Разве тебе об этом майор не сказал?
— Не говорил.
— Это особая тайна, Миколка. Если понадобится, будем резать! Из Керчи можно пройти незаметно в катакомбы только берегом, а потом уж по лощине и в поселок. Дронов это знает. Так что он нас не минует, никуда не денется, резать будем, если что…
