— Вы были начальником пограничной заставы?
— Был, на юго-западной границе.
— Вы тот Шумилов Николай Михайлович, которого фашисты хотели отравить газом?..
— Тот самый…
— Потом вырвались из рук фашистских палачей, бежали?
— И такое было…
— Сражались на Северном Кавказе и затем, после войны, служили комендантом пограничного участка?
— Служил.
— Уволились в запас по состоянию здоровья?
— Да. Я вдруг начал слепнуть… Теперь врачи восстановили зрение… полностью.
— Это ваш домик, собственный?
— Собственный. Здешние пограничники помогли построить… Я ведь два года был совершенно слеп…
— У вас была дочь Анюта?
— Уехала с мужем на Дальний Восток… Живут во Владивостоке.
— И сын Сережа?
— Кто вы такой?
— Я Синявкин…
— К. Синявкин?
— Да, Константин Федотович Синявкин…
Шумилов осмотрел незнакомца с ног до головы. С виду лет тридцать, рыжий, сухощавый, взгляд спокойный, лучистый. Вспомнились ответы К. Синявкина: «Письмо Ваше получено. Приняты меры к розыску. К. Синявкин». Так на протяжении одиннадцати лет: «Письмо Ваше получено. Приняты меры к розыску. К. Синявкин». «Нет, это не тот сухарь, К. Синявкин должен быть значительно старше», — подумал Николай Михайлович и со свойственной ему прямотой сказал:
— Тебя кто послал ко мне? И почему ты врешь? Ты же не К. Синявкин!
— Могу паспорт предъявить, самый настоящий Константин Федотович Синявкин…
— Из Комитета?
— Точно!
— К. Синявкин?
— К. Синявкин!
— «Ваше письмо получено. Приняты меры к розыску»?
— Да, а что я мог другое написать? И при этом ответ готовый, только подписывай: К. Синявкин. Правда, вначале я длинные ответы писал и полностью ставил: Константин Федотович Синявкин. Начальнику моему это не понравилось. «Какой ты, — говорит он, — Федотович, коль тебе от роду семнадцать лет…» Родители мои погибли на фронте, ну я и пристроился в Комитет за одно питание, потом оклад положили. Служба интересная… Нет-нет да и разыщешь. Сколько благодарностей! Людей ведь находим, Николай Михайлович. Советских людей! Вот вам и К. Синявкин. Ну теперь-то верите?
— Нет, вы не тот… И шутить так не советую, молодой человек, — обиделся Николай Михайлович, хотя ожидал приезда из Москвы представителя Комитета: несколько дней назад его вызывали в управление милиции и сообщили там радостную весть — установлено местопребывание его сына Сергея и что вскоре возможна их встреча.
— Константин Федотович не шутит. Константин Федотович понимает, что делает.
— Понимает ли?
— Понимает.
