— Шеф, у меня укрепляются подозрения, — начал было Шредер. «О черт возьми, другого я ничего не мог придумать!» — упрекнул себя Шредер.
— Глупости, Венке — мой родственник.
— Шеф, сегодня или никогда…
— Будь осторожен, аминь!
То ли зеркало приняло прежнее положение, то ли он поменялся местом со Стенбеком, даже сразу как-то не сообразил, что он смотрит на свое отражение… «Будь осторожен» — как это понять?» И отражение в зеркале пошевелило губами. Он понял: шеф отступил в соседнюю комнату. Чемоданчик маленький, килограмма два веса. Шредер подхватил его левой рукой, правой помахал отражению в зеркале:
— До встречи!
Открыл дверь и чуть не попятился назад: Венке и Стенбек стояли возле коридорного окошка и мирно потягивали сигареты. Шредер не из тех, кто теряется. Он широко улыбнулся, бросил взгляд на чемоданчик:
— Дорожный завтрак, — и, не задерживаясь, направился к выходу. Вслед ему затворным выговором: клац, клац, клац — это Венке в своих сапожищах, он никогда не меняет их.
В машине, когда выехали на дорогу, Шредер спросил в упор:
— Ты все время стоял у двери? Ты слышал, что мне говорил Стенбек?.. Отвечай же!
— Я не мог иначе…
— Он так велел тебе?
— Да.
— Значит, Стенбек нам не верит?
— Мое дело точно выполнять приказы…
«Вывернулся! Значит, подсматривал, значит, не в последнюю минуту столкнулся в коридоре со Стенбеком! Значит…»
— Шредер, шеф нервничает, его надо понять.
«О, черт бы побрал этого инструктора физической подготовки, в такие минуты он спокойно говорит! В голосе Венке ни нотки беспокойства».
— Шредер, я могу сказать, что Стени… предлагают вновь заняться ДОСом. Он ведь специалист по ДОСу.
— А что такое ДОС? И кто предлагает?
— Нюхательный табак, — захохотал Венке, но тут же, прервав смех, выдохнул грудным голосом: — О, это страшно! Разве ты забыл Майданек? Аджимушкайские катакомбы? А-а, ты не был в катакомбах…
Шредер нащупал чемоданчик возле ног: в нем хранилось оружие, именуемое дорожным завтраком. Однако не раскрыл его, лишь произнес отрывисто:
— Какого же черта связался с нами!
Он остановил машину, спрыгнул на землю. И, все не решаясь раскрыть чемоданчик, долго топтался на одном месте. Потом по грудь втиснулся в машину:
— Еще не все свидетели умерли. Кто-то и тебя, канцеляриста, приметил… Будь благоразумен… Платят нам много. Что тебе еще нужно?
— Виктора переправлю — и баста, рассчитаюсь.
— Это по-честному. Вылезай, сейчас переоденемся в форму местных пограничников. Отсюда пойдем пешком.
