Я уверена, это связано с фактом, что он видел меня практически голой.
— Как, черт возьми, ты попал сюда? — Может быть, я впустила его? Я поверить не могу, что была настолько пьяна и ни черта не помню.
— Кстати об этом я хотел поговорить с тобой. Твоя дверь была не заперта. Я просто вошел. Ты живешь одна и должна оставлять дверь запертой. Особенно, когда ты настолько пьяна. — Я снова закрываю глаза и слегка качаю головой. Я больше никогда не буду так пить.
— Так, ты просто вошел в мою квартиру и увидел меня в ванной на полу после того, как меня вырвало. Потом раздел меня, увидев меня практически голой, и остался со мной на всю ночь? Почему?
Я знаю, что копаю слишком глубоко. Мне не стоит делать этого, но впервые в жизни обо мне позаботится мужчина. Я чувствую себя неловко, но и одновременно особенной.
— Абсолютно верно. Я сделал это потому, что ты становишься для меня близким человеком, и я не хотел, чтобы ты была одна.
Я поворачиваю тело так, чтобы встретиться с ним взглядом, удостоверившись, что держу одеяло у груди.
— Джекс, я ценю твою заботу обо мне. Никто раньше ничего подобного не делал для меня. — Он подмигивает мне и, черт, если я не чувствую это своей недостаточно используемой киской. Мне надо подняться и уйти от него. Он слишком близко к моей кровати и это слишком интимно. — Я собираюсь запрыгнуть в душ, а потом сделать тебе завтрак. — Он смеется, а я не могу остановить себя и хихикаю. — Заткнись, в этот раз я это сделаю. А теперь выметайся к черту, чтобы я могла взять свои вещи для душа. Я знаю, что ты все уже видел прошлой ночью, но я не хочу повтора.
Он встает и начинает идти к двери, но останавливается и поворачивается.
— Знаешь, я ничего не видел на самом деле. Было темно, и я держал глаза закрытыми.
Я улыбаюсь, чувствуя капельку облегчения.
— Спасибо.
Он доходит до двери, берет ручку и только в этот момент поворачивает голову. Он ухмыляется мне, и я крепче прижимаю одеяло.
— Сексуальные татуировки, кстати.
Я с широко раскрытыми глазами смотрю на него и хватаю ближайшую подушку, кидая в него через всю комнату. Он уклоняется от удара, распахивает дверь и смеется.
— Мудак!
Я все еще могу слышать его смех, пока беру вещи и иду в душ.
Я загружаю тарелки из-под завтрака в посудомойку, перед тем как кричу Джексу садиться. Когда я вышла из душа, он уже начал готовить завтрак. Я попыталась заменить его, но он отказался. Я не собиралась позволить ему убирать тоже. Как только последняя тарелка загружена в посудомойку, я запускаю ее и иду в гостиную. Он сидит на диване и листает каналы. Я плюхаюсь рядом с ним, и он улыбается.
