Комментатор… Вот здесь замирала моя фантазия — и ничего не мог я сказать о нем. Он был — Комментатор. И — все…
* * *
Я поставил авантюру на деловые рельсы: у меня были ключи от всех хранилищ библиотеки — изготовили в будке около метро за полчаса. Образцы выдал тот самый охранник Вася — еще бы, друганы на всю оставшуюся: вместе пили не раз, обсуждали политику и баб (он жаловался на свою жадную сожительницу, однажды спьяну даже попросил пистолет — пристрелить, мол, суку, ужас, как надоела). Я давал ему взаймы. Он возвращал — в первый раз деньги я взял, а на следующий — отказался. Да ты че, Васек, какие бабки? Свои люди — сочтемся. Вот и сочлись.
Некоторые книги, видимо, особо ценные, лежали в сейфах. Соловьев сразу обратил внимание на то, что в этих железных ящиках не оказывалось первых изданий: то есть, лежат несколько книг, допустим, Кампанеллы — какого-нибудь тысяча шестьсот восьмого и тысяча шестьсот девятого годов. А Соловьеву нужен экземпляр из первого издания — ну, например, шестьсот шестого года. А такого-то и нет. Я сначала думал — первого издания здесь просто не имеется, но очкарик надоумил: показал специальные ячейки — для первых изданий — которые, судя по слою пыли, явно пустовали не один день. «Это значит, — объяснил он мне, — что книги кто-то украл». Ага, наверняка. Я даже догадывался, кто. Умелец Киприадис почистил тут поляну до меня. Но, с другой стороны, бог с ним, ублюдком, мне хватало и оставшихся редкостей. Вагончик катился себе, успевай только бабки считать.
Однажды мы нашли «Манифест коммунистической партии» на немецком, издание девятнадцатого века. Трофейная, понятное дело, — уже не раз натыкался я на «перемещенную» литературу, ту, что во время «победного шествия» вывозилась из старых библиотек Германии, Польши, Венгрии, Чехословакии. Я повертел старую тонкую книжицу в руках, попробовал прочитать последнюю фразу — о пролетариях всех стран, но тут засуетился очкарик.
— Дай-ка сюда, — промычал занудливо, — надо проверить кое-что…
— Да на, забери, а чего проверять будем?
— Так и есть, точно, — бормотал Соловьев, — ага, ну вот, конечно…
— Да объясни толком!
— А… Сейчас, — очнулся он и начал: — Смотри. Это «Манифест компартии». На ней стоит штамп — библиотека Редигерше в Бреслау. До сорок пятого года в Бреслау было две библиотеки — университетская и городская, так вот, в городской как раз хранился один из первых экземпляров «Манифеста» — тиража «Б»…
— Что еще за тираж? Давай по порядку.
