Или — нет? Никогда раньше монахов, или священников, или еще каких-нибудь «служителей культа» во время приходов я не видел. Но — не суть. Тот, кого звали Томасом, — он, по-моему, не был монахом, а только собирался постричься — так вот, им был я. То есть — видел, слышал и думал — я. Самое же странное, необъяснимое заключалось в том, что снова, как и тогда, после Дома художника, я мог дословно повторить все, что было внутри непонятной галлюцинации. Я помнил.
Что это было? Может быть, сдвинутое винтом, сознание выдало информацию, которой я раньше не знал. Но тогда вопрос — а откуда она взялась? Кто и зачем воткнул меня в сериал про монаха? Мелькнуло вдруг — путешествие во времени. Круто. С детства мечтал.
От запоздалого отходняка стало страшно. Ощущение катастрофы сжало внутренности, паника стиснула сначала желудок, потом горло. Метнулся в угол — ползком, на животе — вывернуло наизнанку. Отдышался. Вытерся. Встал, шатаясь. И — пришел в себя окончательно.
Сразу решил: про монахов пока думать не буду. Сейчас точно не разберусь; отложу. Надо сосредоточиться на насущном. К примеру, сколько времени? Глянул на часы — оказалось, что галлюцинация заняла всего минут пять. Тоже нелепо как-то, но я махнул рукой: в конце концов, у винта есть и такая особенность — растягивать и комкать время. Тогда, у Татки, я был уверен, что провел в черной дыре пару секунд, а оказалось — всю ночь маялся. А теперь, видимо, наоборот: показалось, что прошло несколько часов, а на деле — ерунда. И хорошо. А то, не дай Бог, прибрел бы охранник (как же его все-таки зовут? Ваня? Или Вася?).
Я двинулся дальше — осматривать и обнюхивать находку, обходить хранилище. Шкафы — в потолок. Стеллажи вдоль стен. В некоторых — закрытые ящики, вроде сейфов. Антиквариат. Раритеты. Ценности. Новодевичье кладбище, для особо отмеченных. Я опять вспомнил Киприадиса. Эксгуматор… Трупоед…
Вот оно. Момент истины, твою мать. Книги…
Деньги — большие, настоящие деньги, запертые в марксистско-ленинском изоляторе.
Вдруг все ушло: затянувшаяся бездеятельность, «академический отпуск», культурный досуг и беседы о вечном. Не быть мне грузчиком… И — хорошо. Правильно. Резюме по факсу обрело новый неожиданный смысл. Три судимости — нормально. Весомо. Я — это я: аферист, мошенник, хобби — наркотики. А помойку оставим — для Киприадисов и Визгунов.
Клад, Клондайк, Эльдорадо! Я почувствовал себя ныряльщиком за жемчугом, перед которым вдруг расступилось море. Вот они — раковины. Бери, сколько хочешь…
