Хлопая каблуками незашнурованных туфель, капитан грузно спустился по лесенке и скрылся в своей каюте. Там он включил ночник, хотел было почитать, но сон быстро сморил его.
Однако едва он забылся, как раздался тревожный стук в дверь.
— Что случилось? — спросил Валерий Андреевич, нашаривая ногами туфли.
— Валерий Андреевич, на коре где-то рядом кричат люди и тарахтит мотор. Не по-русски кричат. Наверно японцы терпят бедствие…
Они быстро поднялись на верхний мостик. Из темноты действительно доносились крики людей. Нестройный хор голосов явно взывал о помощи. Голоса доносились справа по курсу судна.
— Если это несчастье с судном, то почему в тихую погоду? — размышлял вслух вахтенный помощник капитана. — Может быть, на рифы села шхуна?
— Включи прожектор и направь трех вахтенных матросов и боцмана на шлюпке, — распорядился капитан. — Пусть осторожно разведают, в чем там дело.
Через минуту у правого борта вспыхнул яркий свет, рассеивающийся в радужно-сером месиве тумана. Загремели блоки, и в тишине мягко шлепнулась упавшая на воду шлюпка. Капитан перегнулся через мостик, крикнул в рупор:
— На шлюпке! Соблюдайте осторожность. В случае опасности — близко не подходите. Если можно принять пострадавших, нагружайтесь до отказа.
Там, внизу, среди темноты помаячил и исчез белый клубочек света: то был фонарь на уходящей шлюпке.
А голоса в темноте продолжали взывать о помощи. «Не иначе, японские рыбаки», — решил капитан. За долгие годы плавания на дальневосточных морях ему не раз случалось подбирать японских рыбаков, либо унесенных штормом, либо плавающих на плоту после гибели шхуны.
Не проходило года, чтобы в японских водах не бедствовали эти вечные труженики моря.
Вдруг крики утихли и через минуту донеслись снова. Это были уже возгласы радости.
— На шлюпке! Как там у вас? — крикнул капитан в рупор.
С моря послышался сильный бас, по которому нетрудно было узнать боцмана Борилку:
— Все в порядке! Везем четверых представителей!
Белый клубок света проплыл к борту судна. «Представители» долго взбирались по штормтрапу, по-видимому они были обессилены.
— Проведите их в кают-компанию, я сейчас спущусь туда, — сказал капитан в рупор.
Он зашел в свою каюту, надел парадный китель, зашнуровал туфли. Таков был его обычай — являться перед представителями других государств в полной форме советского торгового моряка. Потом он прошел в спальню, чтобы разбудить майора Грибанова. Но тот уже сам встал и теперь одевался.
