— Что? Нет! Я бы никогда, — Фьорд залился краской и, подавившись костью, закашлялся. — Я даже и не думал!
— Это хорошо, — Грант широко улыбнулся. — Ты вроде славный парень, жаль будет превратить тебя в куст.
Хижина, в которой жили брат с сестрой, как и все другие дома в деревни, напоминала перевернутую вниз половинку ореховой скорлупы. Внутри ее делила непроницаемая стена из тонких деревянных стеблей с небольшим проемом, прикрытым зеленой занавесью.
В этот раз Фьорд засыпал в мягкой постели. Воздух пропитали хрупкие ароматы трав; сквозь переплетение ветвей, из которых была свита хижина, проглядывали звездочки светящихся бутонов. Этот мир был совсем не похож на тот, на Поверхности. Погружаясь в сон, Фьорд принял решение обосноваться здесь, пока не обретет понимание пути, которым ему следует идти дальше.
* * *
Без закатов и рассветов, вся жизнь Фьорда поместилась внутри нескончаемого дня. Все свое время он проводил в обществе Гранта, с которым ему удалось неплохо сдружиться: как одного из двух магов дерева в поселении, основной обязанностью сына старейшины было выращивание пищи. Возделывать землю ему помогали парочка земляных магов, и та отдавала сполна, но в пещере, где находились поля, хоть свет был в достатке, тепла явно не хватало. Обогрев воздуха над овощными грядками и во фруктовом саду, который организовал Фьорд, увеличил урожайность, пусть за первое время юного мага и угораздило поджечь несколько плодоносных кустов.
В «минуты одиночества», как их называл Грант, сидя на валуне под деревом и размышляя о своем, Фьорд в сторонке перечитывал книги, написанные жителями поселения. Он пропитывался духом мирной и открытой жизни все больше, вдыхая ее на вечерах музыки и поэзии, вбирая вместе с яркими, порой безумными, картинами художников. И хоть старейшина по-прежнему не позволял Фьорду куда-либо ходить одному, юный маг огня неотвратимо становился частью селения, принимаемый за своего, как старшим, так и подрастающим поколением.
Спрятавшись в мире из камня и листвы, Фьорд, казалось, совершенно забыл о событиях былых дней. На Поверхности жаркое лето сменилось теплой осенью, ветер с океана принес дождь, превратившийся в колючий снег, и после морозной зимы весеннее солнце растопило ледяную корку на понурых деревьях. В один из дней вернулась едва заметная боль в плече, а с ней и сны, с лицами, спрятанными за сапфировыми масками и острые стрелы, пронзающие звериное тельце Мелиссы.
