— Кристар хотел прийти. Своим геройством в день мятежа ты привлекла его внимание. И сегодня, в день великого пира, где собрались все советники и важные персоны Берилона, он вознамерился пойти прогуляться. Хорошо, что я успел найти ему собеседников, от которых будет сложно избавиться.
— Почему это хорошо?
— Потому что к этому, как и ко всякому другому торжеству, госпожа Миала старательно готовилась, чтобы порадовать господина Кристара. Если бы он взял и исчез, как думаешь, что бы произошло, когда юная госпожа узнала бы, что виной всему, одна прачка? — Зоревар сделал многозначительную паузу. — Пока его улыбки принадлежат всем и никому сразу, все идет хорошо, но стоит только Кристару обратить на кого-то внимание, и в скором времени этот кто-то покидает двор. Угадаешь, с чьей подачи? Не забывай, что ты всего лишь маленькая служанка, бабочка-однодневка, которая сгорит в пламени немилости, стоит интересу к ней утихнуть или помешать чьим-то мыслям.
— Я и не помышляла ни о чем таком! — на миг Онике стало любопытно, что бы сказал церковник, узнай он, насколько абсурдны его предположения.
— А стоило подумать. О последствиях, — Зоревар взглянул на собеседницу и рассмеялся. — Я не хотел тебя напугать. Знаешь, во дворце полно других мужчин, достойных внимания прелестной девушки. Большинство служанок бояться церковников, даже не знаю почему. Может, все дело в нашей силе? Но я-то знаю, что ты не из робкого десятка.
Зоревар придвинулся к Онике и поймал за руку, когда та резко встала, вознамерившись уйти.
— Тебе лучше не продолжать, — предупредила она. Положение оборачивалось не в лучшую сторону. Простому человеку в жизни не убежать от церковника, а хмеля, затопившего разум Зоревара, точно будет недостаточно, чтобы на утро он забыл о прачке, отбивавшейся от него силой стихий.
— Весь мир, что ли сошелся на этом Кристаре?! — в сердцах воскликнул церковник, крепче сжимая руку Оники.
— Господин Зоревар!
Церковник брезгливо бросил предплечье девушки, сердито раздувая ноздри. Его волосы, до этого гладко зачесанные назад, растрепались и упали на лоб смоляными прядями.
— Уходи, — в голосе Зоревара не хватило строгости, чтобы сказанное ним прозвучало как приказ. Не дожидаясь, пока опьяненный горячим напитком церковник изменит свое решение, Оника покинула сад, пребывая не в лучшем расположении духа.
Дворец еще несколько дней полнился сплетнями о недавнем празднестве, с каждым новым витком обрастающими все более безрассудными подробностями. Ильга то и дело покрикивала на отбившихся от рук служанок, устало смахивая со лба испарину. Деревья окутала белая пелена, мороз разрисовал окна, и трубы дворца выдыхали в небо плотные столбы дыма.
