Король осушил подряд два кубка эль куассо.
— Ну как, сеньор? — осведомился он язвительно. — Вкусно, не правда ли?
— Ваше величество, — начал дун Абрахам, ощущая некоторое жжение во рту, — не смею отрицать свою вину, но…
— Еще бы вы отрицали! — повысил голос король. — Сегодня вы окормили меня перцем, а завтра и вовсе отравите, а? Почему вы побледнели? Видно, правду мне рассказали о ваших злокозненных делишках. Ну-ка, признавайтесь, чем вы занимаетесь в потайном подвале?
— Ваше вели… — Ноги вдруг перестали держать дуна Абрахама, он тяжело пал на колени.
— Вы упросили меня пощадить опасного еретика, — гремел у него над ухом гневный голос короля, — вы запираетесь с ним в подвале и там, у адских котлов, справляете тайные иудейские обряды! Да, да, мне все известно, сеньор!
Дун Абрахам облился холодным потом. В сердце у него закололо, он прижал руки к груди.
— Ваш наглый сыночек ввел нас в заблуждение, — продолжал король изобличительную речь. — Он выудил из моей казны тысячи круидоров на сомнительную экспедицию, а теперь, когда каравелла построена, собирается увести ее в Ламарру! Хорошо же отплатили вы за все мои милости! Но, слава господу, есть еще у короля Кастеллонии верные подданные. Вашим козням, сеньор еретик, пришел конец!
Тут дун Абрахам усилием воли взял себя в руки.
— Ваше величество, — сказал он отчаянным голосом. — Выслушайте меня, а потом уж велите казнить…
— Не желаю слушать ваши увертки.
— Ваше величество, долгие годы я преданно вам служил… Неужели теперь я не вправе…
— Ну, говорите. Только покороче, — буркнул король.
— Меня оклеветали, ваше величество! Клянусь щитом и стрелами святого…
— Не смейте называть имя, чуждое вам.
— Оно не чуждое… Я честный католик, ваше величество. В подвале своего дома я занимался изготовлением нового кушанья для вашего стола — и больше ничем, бог свидетель!
— Нового кушанья? — недоверчиво переспросил король.
— Как раз сегодня я собирался поднести его вам на пробу…
Дун Абрахам резко поднялся с колен и побежал к дверям.
— Эй, в чем дело? Задержите его! — крикнул король.
Но дун Абрахам успел распахнуть двери, и по его знаку вошли двое слуг с серебряной кастрюлей и четырехугольными сосудами из белой жести.
— Задержите его, — повторил король. — Впрочем, погодите. Что еще за новости, сеньор?
Он подумал, что еретик все равно не уйдет от заслуженной кары — на то и существует святая инквизиция. С любопытством он смотрел, как один из слуг взрезал ножом жестяной ящик и сквозь неровное отверстие вывалил содержимое в кастрюлю. Дун Абрахам указал на жаровню с красными углями, какие обычно обогревали дворец в зимнее время, и слуга поставил кастрюлю на угли.
