Хайме осадил коня у ворот приземистого дома. Застучал колотушкой. Долго пришлось стучать, пока не вышел старик-привратник.
— Кто там? — спросил дребезжащим голосом.
— Я, виконт до Заборра! Протри глаза, старик, не узнаешь, что ли? Живо открывай!
— Никого нет дома, сеньор.
— А где он? Ну, говори толком, где дун Дьего?
— Не знаю, сеньор. — Привратник почесал под мышкой. — С утра уехал дун Дьего. Нету его, сеньор…
Хайме, бормоча проклятия, ударил ногой по решетке. Тронул коня.
Где же может быть дорогой друг? Дорогой друг…
Злая усмешка появилась и угасла на его лице. Да нет, наваждение какое-то… Не способен благородный фидальго на такую подлость. Он разыщет дуна Дьего, и тот рассеет сомнения.
Но никто из домашних не мог совершить кражи, а из чужих был в доме только дун Дьего…
Тут Хайме заметил, что проезжает мимо мрачного здания с угловой башней — торгового дома Падильо и Кучильо. На этот раз не пришлось долго ждать, пока откроют ворота. Толстяк Кучильо принял Хайме в кабинете с узкими полукруглыми окнами. Указал на покойное кресло у полыхающей печи, сам сел напротив, добродушный, в длинном теплом халате. Спросил, перекидывая костяшки огромных четок:
— Не угодно ли вина, виконт?
— Нет. Впрочем, давайте.
Хайме вытянул кубок до дна, закашлялся.
— Что-нибудь случилось, виконт?
— Да, сеньор, случилось.
И он рассказал купцу о странном повелении командоро-навигаро прекратить погрузку. Кучильо покачал лысой головой, но Хайме не заметил на его лице особого удивления.
— Право, не знаю, что вас так обеспокоило, виконт. Погрузка не делается в один день.
— Пусть так. Но что вы скажете, сеньор, если одновременно с прекращением погрузки у корабельного астронома выкрадывают портуланы?
Теперь Кучильо, похоже, удивился.
— У вас украли портуланы?
— Да. — Хайме вскочил, прошелся по комнате, звякая шпорами. — Но не в этом дело… Я помню наизусть каждый штрих на портуланах. Нам пытаются помешать, сеньор, — вот что меня тревожит…
Купец нагнулся, неторопливо поворочал кочергой поленья в печи. Посыпались искры. Кучильо откинулся на спинку кресла, благодушно посмотрел на юного собеседника.
— Сядьте, виконт, прошу вас. Скажите откровенно: вы уверены, что достигнете Островов пряностей?
— Уверен. — Хайме остановился, пристально посмотрел на купца. — Похоже, сеньор, что вы потеряли интерес к экспедиции.
Кучильо улыбнулся — так взрослые улыбаются неразумным словам ребенка.
— Мы с сеньором Падильо не можем потерять интереса. Не забудьте, что мы несем половину всех расходов. — Он заметил презрительную мину Хайме. С лица Кучильо сбежала улыбка, голос стал суше: — Люди живут на грешной земле, виконт, а жизнь очень дорога. Никто не хочет выбрасывать деньги. И уж если вкладывать их в дело, то, согласитесь, человек вправе знать, принесет ли дело прибыль. Иначе — нет смысла, виконт. Нет смысла.
