— Это не Марс, а Венера!
— Боже, ну и глаза! Такая даль, а ты распознаешь их даже по полу.
Я направляюсь к вольеру, а Бедя проверяет печати на замке церквушки. Она давно уже не действует, постройка в ветхом состоянии. С сорок пятого года вдесь склад имущества и боеприпасов. На флюгер колокольни уселась луна.
— П-с-с, — зову я Фулу. Она потянулась, просунула морду в ячейку сетки и тихо проскулила.
— Тебе передает привет повар, — говорю я, разрывая колбасу на маленькие кусочки.
Она степенно берет кусочки губами. Фула могла бы давать уроки хорошего тона. Я не видел ни разу, чтобы она глотала куски целиком, как это делают другие собаки.
В соседнем вольере попрошайничает собака Мария. Она сейчас на попечении Берта Кунца. Это новенький. Он толстяк и не хочет понять, что овчарка всегда должна быть полуголодной, чтобы хорошо работала. Ему все время кажется, что Мария голодает, и он при каждом удобном случав подкармливает ее. Благодаря его заботам Мария стала самой откормленной собакой в соединении. Я заворчал на нее:
— Соблюдай диету, бестия!
Кинолог уже урезал часть положенного ей пайка, но что он мог поделать против проводника служебной собаки.
Фуле не нравится, что я ей уделяю мало внимания, и она начинает поскуливать. Я почесываю ей через сетку шерсть на загривке, успокаиваю:
— Хорошая моя собачка! Хорошая, я тебя никому бы на свете не отдал. Золотая девочка, красавица моя…
Я искренне так думаю, потому что не могу представить, чтобы мы друг с другом когда-нибудь расстались. Я перед ней в долгу. Она вызволила меня из неприятности, которая могла бы закончиться гауптвахтой. Дело было так. Вторую неделю мы находились в режиме усиленной охраны границы. Телефонограммой, а затем письменным приказом был объявлен общегосударственный розыск. Речь шла об опасном рецидивисте, хорошо знавшем местность. Ему удалось бежать из тюрьмы в Яхимове. По пути он напал на заводскую охрану и, убив одного охранника, овладел оружием. Пограничники были в засаде по десять часов, а проводники собак — по двенадцать! Только успевали привести себя в порядок и поесть, добраться до постели и лечь, как вскоре надо было вставать. Полусонные, мы тянулись за автоматами, я нес вахту уже седьмую ночь. Боялся присесть в засаде, чтобы не уснуть. Но попробуй простоять пять часов на одном месте без движения! Через два часа я все же сел, Фула устроилась у меня в ногах, и мы согревали друг друга. У нее было больше выдержки. А я заснул крепко.
