— Я хотел служить на границе!
— Может, ты устал, дружище?
— Ребята, однако вас-то я хорошо слышу.
— Наверное, это бывает только временами!
— До сегодняшнего дня и я не знал об ушах, а теперь у меня все время что-то звенит.
— Ну, наверное, уже достаточно, — давясь от смеха, произнес Славик.
Барабанный бой ладоней по спине Пилата дал ему понять, что его разыграли, и он заорал так, что при попутном ветре его могли услышать даже на берегах Дуная. К нему возвратилась церковная риторика:
— Боже, боже, и ты на такое хулиганство спокойно взираешь!
Оставшиеся полчаса занятий проходили без инцидентов. Взводы возвращались в расположение части. Солнце висело прямо над головой. Ртутный столбик поднимался. Парило перед грозой. Солдаты уселись во дворе и подшучивали над Пилатом. Некоторые занимались чисткой обуви. Карел стоял, как аист, на одной ноге и чистил ботинок о другую штанину. Так он дома обычно делал, возвратись с танцев. Ему вспомнилась Руженка, которую все называли Розой. Это было не просто сокращение ее имени, а оценка красоты. Образ красавицы исчез, когда донесся запах гуляша. Шимон, как истинный гурман, не выдержал:
— Вот это будет угощение, панове!
— Я бы не сказал, — предупредил свободник Славик. — Будьте готовы ко всему!
Но он оказался не прав. Солдатам обед понравился, и они попросили добавки. Гуляш напомнил тот, который готовила дома мать. Ребята уплетали, запивая свежим молоком. Крейчи налил себе полный котелок. Карел тут же сострил:
— Говоришь, пограничник, а у самого еще молоко по губам течет!
— Мне мамаша говорила, чтобы я здесь попил молочка, — вытирал усы Поэт.
Взвод шагал к месту занятия в палатке за казармой. Линялый ее брезент помнил еще времена первой республики. Занятие проводил сержант с рукой на перевязи. Карел скучал, как и все остальные. Он сидел рядом с Шимоном и развлекался тем, что наблюдал, как толстяка разбирает сон. Вот двойной подбородок заколыхался в ритме дыхания. Громкий храп прозвучал как ввук бензопилы. Сержант отложил конспект, подошел к Шимону и положил здоровую руку ему на плечо:
— Встать! Как фамилия?
— Моя?
— Ваша!
— Шимон!..
— Повторите!
— Рядовой Вацлав Шимон, — поправился солдат.
— Так, теперь я вспомнил. — Сержант усмехнулся. — Вы тот солдат, который жаловался на опущение желудка и всякое прочее? Получите взыскание. И не надейтесь, что я забуду. Я не Славик, сквозь пальцы на ваши безобразия взирать не собираюсь.
Закончив лекцию, сержант отдал распоряжение всем молодым солдатам выучить наизусть текст военной присяги. Он сказал, что принятие присяги — большой торжественный праздник, на который можно пригласить родных и близких.
