— Что-нибудь еще? — Тетка протянула аккуратно закутанный сверток девушке и тут же принялась складывать загорную ткань квадратиком.
— Ниточки ваши понравились, — Тия указала пальцем на кучу толстых мотков, рядком уложенных в плетеной корзине. — Синие и зеленые.
— О, отличный выбор, милочка! — Закивала лавочница, тут же подскочившая к корзине и выудив оттуда два мотка, — один серебряный за моток.
— Ой, так много… — тихо сказала Тия.
— Ну, это ж шерсть мастона, а не какой-нибудь облезлой овцы! — Парировала женщина. — Смотри, какая красивая! — Торговка покачала в ладонях один из мотков, показывая, как блестят на Солнце ее нитки.
— Ну ладно, — сдалась Тия, представляя, как красиво будет переливаться вышивка на рубахе Кайрима.
Толстуха положила два мотка рядом с упакованным шелком и, сложив руки лодочкой, расплылась в улыбке.
— Что-нибудь еще, деточка.
— Еще белой хлопчатой ткани, пожалуйста, — Тия смерила взглядом руку торговки. — Локтей десять. Сколько она у вас?
— Ох ты моя золотая, — запричитала торговка, выуживая из-под прилавка большой белый скруток. — Сейчас отмеряю тебе. Девяносто медных за локоть будет…
— Девяносто? Так много? — Тия укусила себя за указательный палец. — Хлопок стоит дороже, чем шелк?
— Что значит дороже? — Толстуха перестала разматывать ткань.
— Ну, вы сказали, что хлопчатая ткань стоит девяносто монет, а за шелк — всего пятьдесят медных…
— Какой медных, деточка? — Вытаращила глаза торговка. — Это ж шелк, а не крапива тебе! Пятьдесят серебряных за локоть!
— Серебряных…
Тия на мгновение потеряла дар речи. Она даже представить себе не могла, что какая-то там ткань, неважно из попы каких жучков извлеченная, может стоить таких денег.
— Ой, простите, пожалуйста… — Запинаясь, выставила руки вперед девушка. — Я думала медных… Нет, тогда, пожалуй, не надо…
Торговка на мгновение застыла с открытым ртом в позе деревенского истукана. Тия медленно отступала назад, все еще с трудом приходя в себя. То, что кто-то может заплатить пятьдесят серебряных монет лоскут ткани, не укладывалось в голове.
— Что значит, тебе не надо?! Кому я кусок тогда отрезала?!
Добродушная женщина на глазах превратилась в пышущую злобой конь-бабу.
— А ну стоять, прошмандовка!
Тия, словно кобылка к водопою, начала все увереннее пятиться назад.
— Простите. У меня нет таких денег…
— Денег нету?! Я тебе дам сейчас «денег нету»!
Толстуха еще больше раздалась в боках. Лицо побагровело. Казалось, что лавочница вот-вот лопнет, словно переспелый помидор. Это было бы даже смешно, если бы в тот момент Тие не было так стыдно и страшно. Прежде чем торговка на нее набросилась, девушка припустила к выходу из шатра.
