главное, опасным для ведьм. Дракавак умел жутко кричать и его крик, как крик
петуха для нечисти, способен убить ведьму. Вот почему моя предшественница
погибла и вот почему моя тетка отказалась от этого дела, отправив меня на гибель.
Самое страшное заключалось в том, что от крика этого чудовища, питающегося
кровью своей матери до тех пор, пока она не умрет, нельзя было спрятаться. Люди
его не слышат, а вот мы, ведьмы, находим губительным для своей жизни.
— Значит, знаешь, с кем имеешь дело и не боишься? — спросил Роланд, когда мы
остановились перед покоями Есеславы.
— А у меня есть выбор? — уточнила я.
Роланд толкнул двери в покои девушки и переступил порог.
— Нет, — ответил он, — Дав обещание всегда приходится платить, — и поманил
меня внутрь.
Княжна спала, положив ладони под щеку. Она казалась мне еще более
изможденной, чем днем. Может быть, всему виной был свет от свечи, что бросала
тени на ее лицо и еще больше подчеркивало резкость скул и худобу.
Я смотрела на княженку и думала о том, что я чувствую сейчас и какое из моих
чувств сильнее, собственный страх перед Дрекаваком, осознание того, что я рискую
жизнью или жалость к этой девушке? Если мы с Роландом не поможем ей, дух
ребенка выпьет мать до дна и обретет плоть. Разве можно допустить подобное?
— Не бойся, — проговорил ведьмак, внимательно глядя на мое лицо. Наверное, я
сильно побледнела от собственных внутренних страхов, да и ладони снова стали
предательски влажными, но мужчина словно угадал мои мысли и в его глазах я
увидела толику сожаления.
— Я не боюсь, — ответила я.
— Это хорошо, — Роланд склонился над княжной и достал свои зелья.
— Что ты будешь делать? — спросила осторожно, глядя, как ведьмак открывает
футляр и осторожно достает одно из зелий.
— Дух не появится до полуночи, — ответил Роланд, откупоривая колбочку. Я
разглядела только цвет жидкости, серый, словно пепел, а после в воздухе разлился
слабый аромат вишни.
— Мы будем ждать его здесь? — уточнила, глядя на то, как мужчина мягко
приподнимает голову спящей.
— Подержи, — попросил он и я подложила ладони под голову Есеславы. Роланд
убрал руку и теперь открывал рот княжны, затем влил содержимое колбы меж
бледных губ и тут девушка открыла глаза. Она проглотила зелье и закашлялась, а
после заметив в своей комнате чужаков, вскрикнула и дернулась в сторону.
